Так что, несколько женщин общины, по распоряжению Те, увязались вслед за мной. Не знаю, что именно велел делать им старейшина, но они, расположившись совсем недалеко от меня, пристально наблюдали за моими действиями, иногда повторяя увиденное, руками в воздухе.

Я вернулся к гарпии, где был мой основной склад со скарбом, положил пакет с рыбой на смастерённый мною стол из коротких досок, табуретом служила спиленная чурочка, размером как раз под пятую точку опоры. Начал готовиться к приготовлению завтрака. Кошка смиренно стерегла пакет.

Надо отдать должное этой животинке. Не смотря на то, что рысь, это всё-таки кошка, повадки её всё больше и больше напоминали собачьи. Она послушно выполняла некоторые команды. Тапки к дивану, конечно же не таскала, да и не было их у меня, а вот команду ко мне, рядом, нельзя, выполняла исправно. Иногда, по её собственному волеизъявлению, кошка сопровождала меня на охоте на кур. Скотинка сразу поняла, в чём смысл нашего похода, и обзаводилась трофеем раньше меня. Более того, она демонстрировала свою добычу, но делиться ею не желала, а при моей попытки отнять законное, рычала в мой адрес, кося глаза и демонстрируя когти. При этом, когда ходили на север, за яйцами, инстинкт охотника в ней не проявлялся, и птиц она не трогала, но кладку с яйцом, устроенную в траве, находила безошибочно. Сырые яйца кошке не нравились, а вот варёные, уплетала так, что аж кисточки на ушах ходили ходуном. Вообще, думал, что за неимением настоящей матери, из рыси толка не будет, и Старшая, воспитает из неё некое подобие своих отпрысков, но нет, чем взрослее становилось животное, тем больше проявлялись инстинкты хищника. Но козы, как и я, воспринимались Кошкой, как члены стаи.

Женщины, увидав погасший костёр, охая разбрелись по лесу в поисках веток. Принеся, каждая по внушительной охапке ветвей, они быстро организовали новый огонь, оперируя сухой травой и хвоей, высекая искру из каких-то камней. Каково же было их удивление, когда я взял несколько дров из поленницы, заготовленной заранее, благо, материала для дров было в избытке. Как-то у местных не было заведено, что некоторые вещи можно иметь про запас. Да и вообще, насколько я понял, община запасов не делала, живя, так сказать, одним днём.

Не меньший интерес у женщин вызвал процесс разделки рыбы. Уж очень их заинтересовала работа мультитулом, в котором, имелось небольшое лезвие. Выпотрошив и очистив от чешуи рыбу, сдобрив её солью, поставил сковороду на нагоревшие угли. Рыба зашкварчала на сковороде, покрываясь румяной корочкой, испуская соблазнительный аромат. В качестве приправы и зелени, на сковороду пошли перья лука слезуна, ну, по крайней мере, именно так я определил это растение, что обитало в заболоченной части окрестностей.

Дамы активно заинтересовались коробочкой с солью.

Соль, что выступала небольшими наростами на камнях скалы возле стройки, я производил самостоятельно, так как давно соскрёб то, что было даровано природой. Даже лестницу пришлось сделать, что бы добраться как можно выше. Что бы соль появлялась снова, нужны были либо дожди, либо два три ведра воды ежедневно, вылитые в щель между камнями на самом верху каменной стены. Воду я носил в пакетах, так как изготовленный мной кувшин, в его самой удачной вариации, был объёмом не больше трёхлитровой банки.

Попробовав соль на вкус, женщины покривили лица и приступили к изучению моей бритой физиономии и постриженных ногтей. Самая смелая прихожанка, боязливо дотронулась до однодневной щетины, явно одобряя такой волосяной покров, принялась что-то бурно обсуждать с соплеменницей. В качестве ответа, та, одобрительно кивала головой.