– Мы с твоим отцом… из одних и тех же мест. Мест, где варят счастье. Это называется Вертикаль. Твой отец был ловцом счастья. Я тоже мечтал… Но не повезло. Так вот. Однажды отряд не вернулся. Только адмирал и несколько матросов. Адмирал объявил, что остальные погибли. Маленькие портреты нарисовали в память о каждом. Твой отец был на одном из них. Вот так я его и узнал.

Бускадор взялся за ручку двери.

– Стой! – подбежала Кристина и схватила его за рукав. – Ты же не… уходишь?

– Ухожу, – улыбнулся Венто. – Уже давно пора. Монету я оставлю внизу. Передашь родителям?

У Кристины дрожали пальцы. Зачем он рассказал?..

– Только не вздумай искать Вертикаль, – предостерег Венто. Бессмысленно. Если она решит, то разобьется в лепешку или найдет. – И амарант тоже. Не женское это дело. Опасное.

– Но ты… ведь найдешь амарант? – с надеждой спросила Кристина.

Венто подумал и кивнул.

– Обязательно.

Почему-то казалось, что он непременно должен обещать ей это.

– Тогда привези мне. Пожалуйста, – попросила Кристина.

Вот так – просто. Если это родственная душа, то преград не остается.

Венто наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Привезу.

Сегодняшний вечер просто утыкан обещаниями, как морской еж иголками.

Кристина стояла и смотрела, как следом за Венто закрывается недавно смазанная дверь. В последний момент поймала ее за ручку, чтобы не хлопнула.

Все еще сжимала шпагу. Чувство было такое, словно снова прощалась с Энрике.

Кристина села на скомканную постель и сжала эфес пальцами обеих рук. Почему сражаться должны другие? Уходить, а она – оставаться? Почему искать должны тоже они? А если Венто не сдержит обещания? Или утонет?

Венто. Конечно, его следовало называть Венто, а не Бускадор. Это имя шло ему больше. Кристина улыбнулась.

Она уже знала. У папы Мигеля точно была тайна. Он выжил, чтобы стать ее папой – он не мог поступить иначе.

Но и она не может.

Кристина спустилась в гостевой зал на цыпочках, чтобы повесить шпагу на место, пока никто не заметил. Но уже на лестнице ей послышались приглушенные голоса со двора.

Мужские. И один из них – папы Мигеля.

Второй принадлежал Венто Бускадору.

Кристина хотела броситься к ним, уговорить Венто подождать ее, папу – отпустить, найти маму и обнять на прощание, а затем топать по морскому берегу и пене навстречу к будущему… Но мама Карла учила быть вежливой. Когда говорят взрослые, подумай семь раз перед тем, как подать голос. И Кристина спряталась возле еще теплой печной стены.

– Понимаю, – вполголоса сказал Венто. В звездном свете было видно его спину, наполовину скрытую камзолом, и светлые космы, выглядывающие из-под шляпы.

Папа Мигель молчал. Кристина заерзала – может, она просто не слышит?..

– Я ничего больше не умею делать, Бускадор. Только счастье. Еще и не каждый день. Кроме «Горизонта» мне дать семье нечего. И это все, что мне нужно. Когда я встретил Карлу, все было решено. И я не жалею, что сбежал.

– Я тоже, – согласился Венто.

Раздался хлопок – наверное, они пожали друг другу руки.

– Я не позволю, чтобы Кристина и Карла узнали о Вертикали, амаранте и всем остальном. Это… бред, который портит жизнь одним своим существованием. Это опасное знание.

Голос папы Мигеля звучал пугающе сурово и не оставлял ни лучика надежды.

– Незнание – не лекарство, – странными словами ответил Венто. – Приглядывайте за дочерью. Не важно, знает она или нет, но узнать она хочет. И может вовремя не остановиться. Сами знаете, что это значит.

– Я позабочусь обо всем. Спасибо, Бускадор.

Кристина стиснула зубы. Они держат ее за ребенка?

– Доброй ночи, – сказал Венто и поднялся. Кристина прижалась к печной стене. Шпага тихо звякнула о чугунную заслонку.