Заполнявшие до краев плетеные корзины и бочки,

Мотки выкрашенной шерсти,

Из которой создавали кукол для украшений и подарков,

Яблоки, персики и абрикосы,

Красные от жаркого Солнца.

Безмолвные шуты в длинноносых масках, перьях и колпаках с бубенцами,

Приехавшие в большом сундуке,

Украшенном бумажными фонариками,

Появлялись всегда нежданно из плотно завешанного шатра в ромбах,

Жонглировали, вытягивали пламя из-под земли, поражали зрителей фокусами и акробатическими номерами.

Заканчивая представление в океане оваций и восхищенных возгласов толпы,

Они снимали и подставляли под гроши шляпы и колпаки,

А руки их при этом качались вместе с головными уборами на сильном ветру,

Как у марионеток и деревянных кукол.

Между столами с цветами, бутылками вина и узорчатыми тканями

Из ниоткуда возникла в первый же день торжества

Темно-синяя палатка таинственного алхимика,

Над которым время и пространство не имели власти.

Хмуривший от света брови и морщивший горбатый нос,

Накидывавший на растрепанные рыжие кудри капюшон плаща синего и со звездами,

Как материя его исчезающего шатра,

Доктор выходил из палатки,

Кидал в чан на столе, держа за хвосты, несколько саламандр,

Звонко царапавших дно когтями и разводивших огонь,

А затем расстилал слева от лампы с ящерицами ковер.

Сами собой возникали на ковре амулеты из кристаллов и драгоценных камней,

Связки сушеных целебных трав и косички чеснока да лука,

Кроличьи лапки и кинжалы, изрезанные рунами и пожеланиями удачи на потерянных языках.

Мало кого торговец впускал в свою палатку со звездами,

У входа в которую висела табличка: «Доктор Ф, алхимик, врач и торговец диковинными товарами»

Сначала он задавал напросившемуся на прием вопросы,

Как мудрый сфинкс или грифон,

И для того, кто находил ответы на все двенадцать сложных загадок,

Распахивал вход в волшебный шатер.

Палатка всегда была полна пара и дыма кипевших зелий,

Опускавшихся цветными облаками к застланной коврами земле,

И редкому гостю предлагались деревянное башмачки,

Не пропускавшие жар.

Внутри палатка, снаружи казавшаяся совсем небольшой,

Была просторнее многих бальных залов.

Двери и зашторенные выходы

Вели к другим ее потайным частям.

Где-то доктор прятал свой кабинет

С каменными стенами, с витражными окнами под сводчатым потолком.

Подставив к одному из окошек в цветных ромбах лестницу,

Можно было увидеть за стеклом не площадь, занятую палаткой,

А океан звезд,

Что открывался астрологам с последних этажей их обзорных башен.

За соседней шторой пряталась каморка,

Где свет зажечь мог только хозяин,

Поскольку свечи в руках других людей непременно гасли,

Стоило гостям ступить на порог.

Но тот, кто успевал в короткой вспышке узреть тайны комнаты,

Долго еще вспоминал заспиртованных в емкостях разных форм змей и чудовищ,

Не мог избавиться от ночных кошмаров и видений,

Рисовавших во всех уголках,

Откуда кралась в иное пространство тьма,

Разинутые хищные пасти.

Напротив каморки с чудищами была библиотека,

Полная свитков и пышных томов,

По углам тронутых водой, прорастившей на вздутых ею страницах водоросли и мох,

Или огнем уничтожавших чуму пожаров.

Фолианты были подняты со дна океана,

Куда их погрузили морские сражения,

Были найдены глубоко под землей

Крепко сжатыми костяными руками представителей исчезнувших цивилизаций.

Некоторые бестиарии, альманахи и сборники сочинений

Хранились в стеклянных ящиках, обвитых цепями.

Но прятали книги не из-за их ценности,

А из-за их опасности.

Много недоброго в себе несли гримуары, текст которых проявлялся,

Когда читатель ронял на страницы капли крови,

Чтобы превратить их в чернила,

Способные окрасить невидимые буквы.