Тем временем одна песня сменилась другой, такой же мелодичной, но менее трогательной, и господа решили вернуться к беседе. Саер сидел за своим столом и удивленно смотрел, как в полной тишине двигаются их губы. До него не доносилось ни звука с остальных столиков, да и на их изображении было сложно сосредоточиться: стоило ему отвести взгляд, как он начинал забывать, на кого он только что смотрел. «Так вот что делает ее музыка!»

Поняв, что он все равно не сможет охранять в таких условия и что от него этого и не ждут, Саер слегка расслабился и стал смотреть на сцену. Песни сменяли друг друга, однако певица не выказывала признаков усталости.

Так прошло больше двух часов. Господин Гроуви пожал руку своему собеседнику, тот встал и ушел, а банкир поманил к себе телохранителя.

Пересев к нему за стол, Саер почувствовал, будто вынырнул: внезапно к звукам песни добавился голос его нанимателя.

– Ну, как тебе эффект ее песен?

– Очень необычный. И эффективный.

– А я что говорил! Давай дослушаем. Ее выступление длится три часа, осталось не так много.

И Чарльстон Гроуви повернулся к сцене, подпер подбородок ладонью и погрузился в песню.

Три часа прошли как всегда незаметно. Только закончив петь и поклонившись, Катриона осознала, что она устала. Уйдя за сцену, она с наслаждением перебралась из концертного платья в удобный спортивный костюм, собрала светлые рыжеватые волосы в пучок, смыла макияж и пошла в зал уже в качестве посетительницы.

Подойдя к барной стойке, она заказала коктейль и терпеливо ждала его, когда проходящий мимо мужчина обратился к ней.

– Ты хорошо поешь.

Удивленная, Катриона посмотрела на него. Он был, наверное, чуть выше ее ростом, темноволосый, с самоуверенным взглядом. Волосы на висках были коротко подстрижены, и на них была заметна седина: она пробегала ровной дорожкой от виска к затылку. Темные слегка раскосые глаза отливали цветом бургунди.

– Спасибо, – ответила Катриона.

– Не ожидала, что тебя узнают?

Мужчина улыбнулся, и девушка увидела клычки.

– Да, если честно, совсем не ожидала.

– Тебя выдали твои хрустальные глаза.

Незнакомец развернулся и направился к мужчине, который только что вышел из уборной. Вместе они направились к выходу: мужчина впереди, незнакомец позади и слегка справа, хотя проход был достаточно широким.

«Он телохранитель», – поняла Катриона. – «Что ж, ему по должности положено подмечать все детали».

– Катриоша, твой коктейль, – услышала она голос бармена.

Улыбнувшись, она повернулась спиной к уходящим, взяла напиток и выбросила разговор из головы.

Дни потянулись друг за другом. С самого утра эльфийка убегала на тренировки с Эдвардом, а потом они до вечера гуляли. Возвращаясь домой, она вываливала на ангелов, что же новое она изучила или закрепила сегодня, а потом начинала расписывать их послетренировочную прогулку. До конца не доходила ни разу: ровно в шесть вечера ангелы извинялись и убегали на какие-то занятия. Недоверчивая Теня даже проследила за ними как-то раз, уверенная, что они будут просто болтаться по городу, и с удивлением увидела, что они пришли в кузню на другом конце города и в составе группы таких же неопытных существ под предводительством мастера и его помощников что-то мастерили. Дейран был занят на задании и тоже подолгу говорить не мог, поэтому вечерами Теня ужасно скучала и либо практиковала новые навыки, либо пыталась рисовать объект своих воздыханий. Получалось пока что не очень, но времени на практику у нее было достаточно.

Пару недель спустя, гуляя после очередной тренировки, Теня неожиданно задалась вопросом: