– Какой ты милый и ласковый.

– Но ты, похоже, увязалась за мной, так?

– Я должна была сказать все, что о тебе думаю.

– Если ты считаешь, что можешь руководить мною, моя милая, то глубоко ошибаешься.

– A если ты считаешь, что можешь приказать мне убираться, то лучше подумай еще раз.

Они гневно смотрели друг на друга. В это самое мгновение полковник Мелчетт воспользовался возможностью и громко прокашлялся. Бэзил Блейк резко повернулся к нему:

– Привет, я совсем забыл о вас. Не пора ли отчаливать, а? Кстати, знакомьтесь, Дина Ли. Полковник Тупс из местной полиции. A теперь, полковник, поскольку вы имели возможность убедиться в том, что моя блондинка жива и находится в превосходном состоянии, быть может, вы займетесь выяснением подробностей шалостей старика Бантри? Доброго вам утра.

– Молодой человек, советую вам научиться говорить вежливо, иначе язык доведет вас до неприятностей, – побагровев от гнева, ответил полковник Мелчетт и широкими шагами направился к двери.

Вернувшись в свой кабинет в Мач-Бенхэм, полковник Мелчетт затребовал отчеты подчиненных и принялся изучать их.

– Итак, сэр, все кажется достаточно ясным, – заключил инспектор Слэк. – Миссис Бантри после обеда проводила время в библиотеке и отправилась спать незадолго до десяти вечера. Оставив комнату, она выключила свет, и больше никто туда не входил. Слуги легли в пол-одиннадцатого, a Лорример, выставив ви́ски, лег без четверти одиннадцать. Никто не слышал ничего из ряда вон выходящего, за исключением третьей служанки, которая, наоборот, слышала слишком много! Стоны, створаживающий кровь вопль, зловещие шаги и еще бог знает что. Правда, вторая служанка, с которой эта особа делит комнату, утверждает, что ее соседка всю ночь проспала без задних ног.

– А как насчет взломанного окна?

– Любительская работа… Симмонс говорит, что, если вскрывали обыкновенной стамеской – как и бывает обычно, – особого шума ждать не следует. В доме была стамеска, однако ее никто не может найти… впрочем, так оказывается всегда, когда речь заходит об инструментах.

– Как, по-вашему, кому-то из слуг что-то может быть известно?

Инспектор Слэк, пожалуй, против желания, ответил:

– Нет, сэр, едва ли. Все они расстроены и шокированы. У меня были некоторые подозрения в отношении Лорримера – он как будто что-то скрывал, если вы понимаете, что я имею в виду, – однако для них нет никаких серьезных оснований.

Мелчетт кивнул: он не придавал значения сдержанности Лорримера. Энергичный инспектор Слэк часто вызывал подобную реакцию у допрашиваемых им людей.

Дверь открылась, и в ней появился доктор Хэйдок.

– Вот подумал, что надо заглянуть к вам и сообщить примерную схему событий.

– Да-да, рад видеть вас. Ну и как?

– Ничего особенного. В целом то, чего следовало ожидать. Смерть последовала от удушения атласными бретельками ее же собственного платья, охватывавшими шею и пересекавшимися за спиной. Легко и просто в исполнении. И не потребовало особой силы – то есть девушку, по всей видимости, застали врасплох. Следов сопротивления не обнаружено.

– Примерное время смерти?

– Скажем так: между десятью вечера и полуночью.

– А поточнее сказать нельзя?

Хэйдок покачал головой и чуть улыбнулся.

– Не хочу рисковать своей профессиональной репутацией. Не раньше десяти и не позже двенадцати.

– А к чему склоняется ваше собственное мнение?

– Как знать… В камине горел огонь – в комнате было тепло, – а это замедляет трупное окоченение.

– А что еще вы можете сказать о ней?

– Не очень много. Молодая – лет семнадцать или восемнадцать, я бы сказал. В некоторых отношениях еще незрелая, но вполне развитая физически. Здоровый организм. И кстати, девственница.