Полицейский автомобиль затормозил возле сельских ворот, не гармонировавших с произведением фантазии мистера Букера, и полковник Мелчетт, с неудовольствием посмотрев на излишне обильный фахверк Четсуорта, подошел к парадной двери и атаковал ее несколькими отрывистыми ударами молотка. Дверь отворилась много раньше, чем он ожидал. В ней появился молодой человек с прямыми, пожалуй, слишком длинными черными волосами, в оранжевых вельветовых брюках и небесного цвета рубашке, и отрезал:

– Ну, чего вам нужно?

– Вы – мистер Бэзил Блейк?

– Конечно.

– Мне хотелось бы кое о чем переговорить с вами, если вы не против, мистер Блейк.

– Кто вы?

– Полковник Мелчетт, главный констебль графства.

Мистер Блейк надменным тоном ответил:

– Ну надо же, как интересно.

Последовав за ним в дом, полковник Мелчетт в точности понял предполагаемую реакцию полковника Бантри. Можно сказать, что даже носок его ботинка зачесался. Сдержав свои чувства, он проговорил по возможности приятным тоном:

– Рано встаете, мистер Блейк.

– Напротив. Пока я еще не ложился.

– В самом деле?

– Надо думать, вы явились ко мне не затем, чтобы выяснить, когда я ложусь и встаю… Не стоит попусту тратить свое время и деньги графства. О чем вы хотите говорить со мной?

Полковник Мелчетт кашлянул.

– Насколько я понимаю, мистер Блейк, в конце прошлой недели у вас гостила светловолосая молодая леди.

Бэзил уставился на него, запрокинул голову назад и разразился хохотом.

– Это у вас старые деревенские кошки побывали? Обеспокоенные моей нравственностью? К чертям! Моя нравственность полиции не касается. И вам это известно.

– Как вы изволили сказать, – сухим тоном промолвил Мелчетт, – ваша нравственность меня не интересует. Я явился к вам, потому что в деревне обнаружено тело убитой молодой светловолосой женщины несколько экзотической наружности.

Блейк пристально посмотрел на своего гостя.

– И где же?

– В библиотеке Госсингтон-холла.

– В Госсингтоне? У старого Бантри? Ни хрена себе… У старика Бантри! Грязный старикашка!

Полковник Мелчетт густо побагровел и проговорил в лицо откровенно блаженствовавшего перед ним молодого человека:

– Будьте любезны придержать свой язык, сэр. Я приехал к вам затем, чтобы узнать, не прольете ли вы свет на эту ситуацию.

– И вы явились ко мне, чтобы спросить, не забыл ли я в этой деревне блондинку? Так, что ли? С какой, собственно, стати… о боже, кто там еще?

Снаружи, взвизгнув тормозами, остановилась машина. Из нее вывалилась молодая женщина, одетая в просторную черно-белую пижаму. Платиновая блондинка – накрашенные алые губы, подведенные черной тушью ресницы. Подойдя к двери, она распахнула ее настежь и сердитым голосом воскликнула:

– Почему ты не бежишь встречать меня?

Бэзил Блейк поднялся с места:

– А, это ты… А почему я должен встречать тебя? Я же велел тебе уматывать, так зачем же ты вернулась?

– А с чего мне выполнять твои указания? Я наслаждалась жизнью.

– Да, наслаждалась… с грязным хамом Розенбергом. Ты сама знаешь, что это за человек.

– Ты ревнуешь, и только.

– Не льсти себе. Меня тошнит от вида девицы, которая позволяет себе напиваться, а кроме того, разрешает лапать себя какому-то мерзкому центральноевропейцу.

– Это ложь. Ты и сам основательно набрался и к тому же занялся черноволосой испанкой.

– Если я приглашаю тебя на вечеринку, то рассчитываю на то, что ты умеешь правильно себя вести.

– A я не позволяю никому учить меня, вот и все. Ты сам сказал, что мы идем на вечеринку, а потом едем сюда. И я не собираюсь оставлять вечеринку, пока не созрею для этого.

– Именно поэтому я и выгнал тебя. Я был готов ехать сюда – и приехал. Но не намереваюсь ждать какую-то там дуру у двери.