Маршрутки все нет и нет, а на времени все больше и больше, а погода все хуже и хуже, пошел дождь, а я вместе с ним до другой остановки, на которой меня тоже не ждал успех. Шаг стал шире и быстрее, в голове все путалось, я пыталась рассудить ситуацию, но мои попытки были безрезультатными. Я просто хочу новогоднего чуда, которого не будет, оно не по мою душу. Все сумбурно и суматошно, перехожу на бег, усиливаю тревогу, волнующую меня в последнее время. Я тоже умею чувствовать, но почему-то никто этого не замечает, а я, в свою очередь, должна видеть все. Соскальзываю в лужу, но держу равновесие, мужчина, идущий впереди, не понимает меня и моей паники, уступает мне проход. Надежды поглощают и убивают, мне скоро станет так же все равно, как и всем вокруг, я этого не хочу, это худшая жизнь для меня. Замечаю, что, когда ты доходишь до пика, вокруг все затихает и только слышны шлепки, брызги и крик о помощи где-то внутри меня. Мне плохо, но я не подаю вида и стремлюсь в один из своих домов, которых на моей памяти уже было несколько, теряюсь в них и в своем непонимании, добираюсь до центра города. На остановку позади меня, которая так близко, но при этом так далеко, приезжает нужный мне автобус, теряю ноги в лужах и стараюсь успеть на остановку, которая ждет меня впереди. В голове нет четкой картинки, все смешивается, я начинаю задыхаться, но все равно бегу, забрызгивая брюки. Я успела, пробилась через толпу и прижалась к поручню, сердце отбивало польку, воздуха не хватало, а с волос текло.

Пытаюсь сменить курс своих дум и стараюсь зациклить себя на том, что если ты хочешь чего-то добиться, то нужно пройти тяжелый путь, чтобы получить желаемое. Доезжаю до дома и снова теряю ключи. Ноги горят, ладони пульсируют, в глазах темнеет. Я прожила очередной день без ответов. С меня хватит.

Люди прячутся в панельных домах от того, что сидит внутри них самих. Они пьют горячий чай и стараются разбавлять свое одиночество водой из чужих уст. Откуда все тайные мысли, которые именуют скелетами в шкафу? Что нужно пройти человеку, чтобы стать человеком? Почему мы не понимаем прохожих и куда нужно смотреть, чтобы поймать ход чужих мыслей? Многие психологи говорят о том, что все трудности-это непроработанные детские травмы. Кто их наносит? Злые и большие дяди и тети, и не всегда это мамы и папы, все слишком запутанно в этом мире для ребенка, чтобы понять кто зародил то, что мешает жить через несколько десятков лет. Близкие люди, они далеко не всегда плохие, но они тоже могут совершать ошибки по глупости, которые могут стоить чей-то жизни. Мы не можем предугадывать события, и одно лишнее слово может кардинально изменить чью-то судьбу. Я часто задаюсь вопросами о том, почему у меня все сложнее, чем у других, и отчего я не страдаю инфантильностью и подвержена чрезмерной серьезности. Ответы кроются в прошлом, в тех тяжелых чемоданах, которые я день из-за дня тащу не себе, не желая их открывать. Их давно нужно открыть и разобрать, но я боюсь это делать, потому что путаться еще сильнее мне не хочется, и все то, что таится внутри, делает меня собой. Той самой сложной, душной и странной девочкой, которую могут полюбить за то, что она есть. Ведь все этого заслуживают.

Моя история не похожа на счастливый роман, где все у всех хорошо, она испорчена серыми красками бытовых вещей. Где люди расходятся и не сходятся характерами, страдают и осуждают, а ты маленький наблюдаешь за слишком взрослой жизнью. Вкушаешь весь сок проблем, не зная необходимых устоев. Выводы строятся и заключают тебя в рамки, из которых будет сложно выбраться потом. Мои родители развелись, когда мне было шесть лет, я не помню того самого разговора, который разделил мою жизнь на до и после, но зато в памяти засели их конфликты. Тогда, закрываясь в комнате и залезая в шкаф, я хотела помирить их, наивное и детское мышление, которое сводится к тому, что они просто должны любить друг друга и не ссориться. Сейчас я понимаю, что они просто не подходили друг другу, поэтому я не могу винить их за то, что они развелись, ведь так правда лучше всем. Только вот человек не может жить без человека, поэтому в их жизнях начался период поисков, за которым я молча наблюдала. Было очень сложно видеть их с другими, я не могла осознать, как такое возможно. У папы зародились отношения с коллегой, у которой была дочка, я не могла принять того факта, что мой папа живет с другой девочкой. Я приезжала к ним и слушала о том, какая эта девочка хорошая, съедая себя мыслями о том, что мне нужно стать лучше, чтобы меня любили. Папа меня не защищал, не обращая даже внимания на эти слова, потому что для него они были глупостью, ведь я была ему важна такая, какая есть. Но я этого тогда не понимала. Мне хотелось, чтобы папа за меня заступился, но этого не было. Сейчас я страдаю от синдрома «отличницы», потому что мне нужно быть лучшей, чтобы я нравилась людям, иначе обо мне могут забыть, а в худшем случае-бросить. Мама тоже искала свою любовь, но там другая история, она много плакала, а я ничего не могла с этим сделать. Мне казалось, что я бездействую. Она угасала на моих глазах, а я играла у себя, пытаясь скрыться от реальности. Теперь я стараюсь помогать всем, даже тем, кто этого не заслуживает, потому что во мне до сих пор сидит то чувство, что я могла что-то поменять, хотя это было невозможно.