А голова всё-таки шумела! Как не старался он пропускать ночью тосты, но несколько стаканчиков всё же пришлось выпить. Хорошо ещё, закуски хватало! Так что, поспать было надо. Да вот только не на чем. Лечь не на что!

Он вышел через заднюю дверь во двор. Здесь всё заросло лебедой и крапивой. Невысокий заборчик из некрашенных и неструганных досок рассохся, местами зиял дырами. У калитки, подпёртой ржавой трубой и ведущей в так же, как и двор, заросший бурьяном сад, а затем на подобного же вида огород, стояла покосившаяся уборная с выбитым окошком над дверью. Два давно ждущих ремонта сарайчика и хлевушок. Мать когда-то старалась в люди выбиться, свинку держала, кур… Не помогли куры и свинка. Отец всё пропил, всю их жизнь вином залил.

Заглянул в дровяной сарай. О-о, да тут тонны две угля есть! И дрова! Это здорово! Надо будет протопить печку. Не важно, что сейчас лето. Зиму в доме печку не топили – стены отсырели. А сырой дом – это не есть хорошо. Да, и надо не забыть почистить трубу! Когда весь в делах, тогда и жить легче – мысли меньше беспокоят!

Во втором сарае, у стенки, стояла разобранная старая кровать, опутанная паутиной. Здесь же Лёшка нашёл в банке из-под селёдки целую кучу разнокалиберных ржавых гвоздей, а ещё молоток с рассохшейся рукоятью, совершенно тупые топор и пилу, нож с деревянной ручкой, ржавые пассатижи, бутылку машинного масла, несколько ссохшихся малярных кистей и плотно закупоренных банок с белой и синей масляными красками, пару бутылок растворителя, мастерок, половинку большого точильного круга, два напильника без ручек, лопаты, грабли, лом, вилы, косу.

Всё найденное «богатство» перетащил он в дом, прихватив заодно требующие капитального ремонта длинную лавку и две табуретки, выброшенные когда-то в сарайчик на дрова, а так же обрезки досок, брусков и прочий пиломатериал, если можно так назвать все эти деревяшки. В небольшой кладовке, что была когда-то устроена в сенях, он отыскал целых два чайника, правда, всего с одной крышкой. Там же нашлись три алюминиевых кастрюли (эти все с крышками, но немного погнутые), большая чугунная и дюралевая маленькая сковородки. В картонной коробке лежали тарелки, чашки, стаканы, кружки, ложки, вилки, ножи – сохранённая матерью, никому не нужная (даже старшему брату!), старая кухонная утварь.

А ещё пара целых вёдер, таз, корыто из оцинкованной жести, швабра, веник… Здесь же пришлось покопаться в большой куче старого тряпья.

– Это барахло даже Сашка взять не захотел, – сказал он сам себе, разглядывая гору тряпок. – И мамаше тоже ни к чему было с собой волочить. Ну вот, теперь это Лёше и пригодиться! Выбирай, дорогой!

Он пнул тряпьё ногой, длинно и грубо выругался, присел на корточки, закурил, и палкой стал вытаскивать тряпку за тряпкой, отбирая те, что могут пригодиться хоть на что-нибудь. В итоге, он отложил в сторону несколько годных к употреблению, хотя и до крайности ветхих, простынь, наволочек, пододеяльников. Нашёл и свою старую телогрейку, драный (но не сильно!) ватный матрас, грязное, но зато целое, одеяло из верблюжьей шерсти, и даже бабушкин ещё самодельный (сшитый из лоскутков) напольный коврик! В кладовой были им обнаружены десяток кусков хозяйственного мыла, тщательно завёрнутые в газету, с полсотни коробок спичек в полиэтиленовом мешке (и как это Сашка их не увидел и не упёр домой?!).

Не знаю, может и не стоило так подробно описывать все найденные им предметы, но я считаю, что для полноты картины – просто необходимо! Ведь именно с этого, по непонятной причине не выброшенного матерью, а потом, после тщательного изучения, и братом, старья, и начал Лёшка свою жизнь. Это словно на сцене в театре – весь этот реквизит оттеняет настроение пьесы, подчёркивает драматизм каждой мизансцены. Нет, я просто уверен, что поступаю правильно! Так что читайте, проникайтесь идеей рассказа, его атмосферой, дыханием того времени, когда происходила вся эта история.