– А если бы тебя увидели и донесли?

– Так я же плотно занавески задернул, а с улицы ставни он не открывал.

– Всё равно риск.

– А то, что этот гад свою писанину утром отнес бы фрицам не риск? – ощетинился Прибер, – я посмотрел, списки были полными.

– Ладно, – Андрей примирительно положил руку на плечо Степану, – тут ты прав, но больше не смей так рисковать.

– Мне обещали сделать удостоверение фольксдойче, я как раз за этим заходил в ортс-комендатуру, – всё ещё хмуро ответил "новоиспеченный немец", – нужны документы инспектора по электроснабжению. Слышал, оккупационные власти собираются восстанавливать электросети, поврежденные при отступлении.

Дальний родственник Караванченко взялся пристроить Прибера в качестве контролера на местную электростанцию. Документы инспектора по контролю электроснабжения позволили бы беспрепятственно не просто ходить по городу, для этого было достаточно статуса фольксдойче, но и посещать предприятия города и явки под предлогом проверки безопасности электрокоммуникаций.

Немцы всерьёз взялись за восстановительные работы, благо рабочей силы было предостаточно. Сортировка пленных в лагерях города позволяла выявить и отобрать вполне квалифицированных исполнителей, и бесплатно использовать, а потом отправить в Германию. Полным ходом шло восстановление нефтебазы после страшного пожара в начале августа, унесшего сотни жизней на прилегающей станции. Оснащение лагерей сигнализацией и освещением тоже было в числе срочных работ.

Место жительство Степану Приберу Андрей велел сменить разу после ухода наших. Слишком нервно могли отреагировать бывшие соседи на превращение Прибера в Приберга. Безопаснее было обосноваться в той части города, где его никто не знает. А ещё лучше, поблизости от "Завода литейного машиностроения". Интересы подполья к сортировочному лагерю DULAG 111 были связаны с планами пополнить свои ряды за счёт освобождённых. Была ещё причина сменить жильё – слишком близко к месту явки.

Ещё в августе возникла идея присмотреться к семье инженера Шлепужникова. Глава семьи был арестован, как враг народа, а к таким семьям немцы испытывали больше доверия, как к пострадавшим от большевистского террора. К тому же, они были, что называется, из "бывших", удивляло, почему не тронули жену и дочь. С девушкой Степан познакомился случайно в прошлом году. Даже не подозревая, из какой она семьи, просто решил проводить понравившуюся юную фею домой. Он так и прозвал её мысленно, плавные манеры, грация выгодно отличали девушку на фоне других комсомолок завода. А дома у неё сразу угодил на чаепитие и поразился количеству книг и той особой атмосфере, присущей старым интеллигентным семьям. Инженер до ареста преподавал в городском реальном училище, затем на рабфаке, привил дочери интерес к чтению. Это и сблизило Прибера с умной, начитанной тихоней, лишившейся большинства друзей после доноса на отца. Страстный любитель книг, Прибер с благодарностью воспользовался предложением матери брать у них книги для чтения. У неё тоже возникла симпатия к серьёзному молодому мужчине.