Все случилось быстро и нелепо. Как домушники, которые в суете обчистили чужую квартиру, мы с Владом незаметно ретировались из роскошной квартиры с мешком украденного опыта и быстро перебирая ногами ступеньки лестницы оказались на свежем воздухе вечернего Петербурга.

Мы удалялись от квартиры любви, позади была Мариинка, а вслед нам звучали аплодисменты благодарных ценителей балета и классической музыки.

Предпоследний класс школы с углубленным изучением английского языка. 1991 год. Со скрипом открылись ворота железного занавеса. Наша школа в числе первых в России направляет делегацию школьников в Соединенные Штаты Америки! Я среди них и будучи учеником специализированной школы с углубленным изучением английского языка отвратительно говорю на этом иностранном языке. Самый распространенный вариант поддержания разговора с моей стороны: «Оу е», «Е ее», «Ок» и тому подобное.

Но я ликовал! Наконец-то я окажусь в стране, где раздают заграничные джинсы, продают дешевые двухкассетники и на каждом углу процветает свободная любовь.

Приближение поездки волновало и наполняло ожиданиями реализации самых смелых материальных и сексуальных желаний.

Поездка была и в самом деле необычная. Америка оказалась крайне пуританской страной.

Пролетев через Атлантику мы оказались в штате Мэриленд под Вашингтоном. Нас распределили по семьям, развезли по домам и оставили адаптироваться в домашней обстановке средней американской семьи.

Я находился в ожидании, когда откроется дверь моей комнаты и в нее вбегут распутные негритянки, а отец семейства презентует мне двухкассетной магнитофон «Сони» и кроссовки Nike.

Время шло, но никто ко мне не заходил. Отчаянно хотелось есть. Возможно, эта поездка лишили меня наивности ожиданий подарков от судьбы.

Надо признать, что мне досталась хорошая семья с одноэтажным коттеджем в зеленом районе Potomac City и длинным Ford Country Squire, кузов которого был отделан деревом. В семье были две девчонки, которые меня почему-то невзлюбили, и я каждый день отправлялся с ними на деревянном форде в колледж.

Америка начала девяностых переживала бурный рост. Уже гремел Стив Джобс, лунной походкой ходил Майкл Джексон, Жан-Клод Ван Дамм стал кумиром мальчишек, Михаил Горбачев с большой родинкой на лбу произнес «Перестройка» …. Наша страна таяла как мороженое в лучах «разлагающего влияния Запада». Штукатурка былого коммунистического задора сыпалась, обнажая убогий советский быт.

Я сидел за партой последнего класса школы номер двести семьдесят пять. Передо мной раскрытая тетрадь в линейку. За окном май 1992 года. Облака плывут в сторону моего дома, где мы живем с мамой, папой и бабушкой. И также у меня плывет поток сознания о запретной любви, планах на лето, выборе института.

Пишем экзаменационное сочинение.

Сочинение давалось мне с трудом. Помню в шестом классе нам задали на дом написать рассказ о любимых цветах. Любимых цветов у меня не было, и о чем писать я не знал. Пришлось обратиться за помощью к маме. Мама, недолго думая, нарисовала мою бабушку, Фаину Герцеливну 1925-го года рождения, с которой у нее были отношения, мягко говоря, натянутые. Бабушка была нарисована с большой халой на голове и выдающейся попой. Внизу мама не постеснялась оставить дарственную надпись: «Мой любимый цветок – Розочка» и передала мне сочинение. После этого я стал сочинять, как Бог на душу положит.

Так, вот….На парте открытая тетрадь в линейку, облака плывут к моему дому, и у меня экзамен по русскому и литературе.

В том году в нашей школе проходили необычные выпускные экзамены. Школьные оценки приравнивались к результатам вступительных экзаменов в Ленинградский финансово-экономический институт им. Н. А. Вознесенского.