– Ты где это взяла?

– Дядя потерял, – признается незамедлительно. – Теперь это мое!

Пока мы с Васькой препираемся, Ксюша садится в кровати, сонно потирает глазки и первым делом поправляет растрепанные волосы. Маленькая кокетка.

Как этот сноб назвал ее? Принцесса?

«И правда, похожа», – улыбаюсь нежно, но мигом сбрасываю с себя наваждение. Нервно сжимаю пальцами водительские права. Необъяснимая злость овладевает моей душой, стоит лишь вспомнить, как цинично вел себя Туманов в клинике и как самоуверенно разговаривал со мной в фитнес – клубе. Невольно переношу свое раздражение на дочку.

– Василиса, ты наказана, чтобы впредь не брала чужое! – выношу приговор, а она ротик распахивает, хочет поспорить. Самая вредная из всех чертят.

– Ты же говорила, если человек растяпа, то сам виноват, – припоминает мне мои же слова. Кто же знал, что они обернутся против меня.

– Каждое лишнее слово с твоей стороны добавляет дополнительный час без мультиков, – поднимаю бровь и смотрю выжидающе.

Губки смыкает и головой кивает. Хотя по сине-карим глазам вижу, что Васька со мной не согласна.

– Умывайтесь и завтракать, – чмокаю обеих близняшек в щечки и смягчаюсь, когда малышки обнимают меня. Мои манипуляторы. – Нас сегодня ждет новое приключение, – намекаю на детсад. – Надеюсь, обойдемся без неожиданностей, – шиплю чуть слышно.

Не выпуская проклятой карточки из рук, привычно мчусь в соседнюю комнату. Постучавшись, тут же открываю дверь.

Макс заправляет постель. Заметив меня, сонно бубнит: «Доброе утро», – и подавляет зевок. Делает вид, что бодр и готов к великим свершениям. Мой маленький мужчина. На пять минут старше сестер, а такой серьезный и деловой, будто у них разница несколько лет.

– Давно проснулся? – ласково обращаюсь.

– По будильнику, – важно отвечает и указывает на часы, что стоят на тумбочке. Вспоминаю, как помогала заводить их вчера. Макс опускает взор на наручные. Сверяет время.

Иногда меня настораживает его странное увлечение, но отказать сыну не могу. Выкупила для него почти весь китайский «али», ведь на оригиналы из реклам денег чересчур много надо. Зато на все праздники легко выбрать подарок. Макс признает только часы, разных форм и видов.

Не понимаю, в кого он такой. Я стала пунктуальной лишь после рождения детей, потому что абсолютно ничего не успевала, пока не начала планировать каждый наш день. Именно наш, а не мой. Ведь чертята – неотъемлемая часть меня. И… анонимного донора, о котором я толком ничего не знаю. Да и неважно, кто он.

– Сестры проспят опять, – пробивается в мои размышления голос Макса.

– Я разбудила уже, – смеюсь звонко. Приблизившись, щелкаю сына по носику. – Зануда.

И не сразу понимаю, почему это слово вдруг заставляет меня вздрогнуть. Нахмурившись, впиваюсь взглядом в пластиковую карточку, о которой забыла на мгновение. Надо вернуть права Туманову. Заодно о ремонте машины поговорить, отдать деньги. Не хочу оказаться в должниках у такого сноба, как он. И, тем более, не желаю попасть в зависимость. Поскорее разорвать все связи – вот моя цель.

Нахожу в своей сумке визитку Адама, которую он бросил тогда, в кабинете, вместе с купюрами. Я сразу спрятала все, чтобы мама не заметила. И ни слова ей не сказала о странной просьбе Туманова. До последнего надеялась, что это глупая шутка. Или ошибка.

Но он, кажется, одержим идеей найти наследника.

Нет. Нет. И еще раз нет! Скорее расправиться с ним и забыть!

Именно поэтому вбиваю номер с визитки и, забыв, который час, делаю вызов.

– Алло, вы… – звучит в трубке сонный, хрипловатый женский голос, и я машинально сбрасываю.