– Давай их опять в автолюльки, и я перетащу их? – чуть ли не шепотом просит. – Я боюсь их брать.

Тут в гостиной появляется дедушка и без лишних слов подхватывает Ваню. Я замираю в ожидании реакции сына. Но он, похоже, тоже в шоке. Только хлопает своими большими карими глазами и смотрит на Матвея Яковлевича.

– Готов к поездке на прадеде? – подмигивает ему.

Ваня ещё раз моргает, а потом довольно улюлюкает, чем вызывает смех дедушки Мирона. Мужчина переводит взгляд на внука и кивает на Даню.

– Что, внучара, делать детей научился, а на руки ссышь взять?

Мирон дует щеки и приближается к Дане. А я перестаю дышать. Золотухин смотрит на меня, словно считывает, как я держу дочь, и подхватывает сына.

И у меня внутри все замирает при виде их вместе.

Даня прищуривается, смотрит на Мирона и почти не дышит. Чуть ли не утыкается крохотным носиком в нос Мирона. Да и Золотухин превращается в статую. Придерживает спину сына и постоянно бросает взгляды в нашу с Соней сторону.

Закусываю губу, чтобы сильно не улыбаться, хотя внутри все вибрирует от сдерживаемого смеха. Не спеша иду в сторону лестницы. Стараюсь не ускорять шаг, чтобы Мирон успевал за мной и, если Даня все же раскапризничается, чтобы я могла успокоить ребенка.

А то Мирон может и в панику впасть.

– Делаешь успехи, внучара, – подбадривает сзади Матвей Яковлевич, и я, все же не сдержавшись, усмехаюсь.

– Очень смешно, дед.

– Не, а ты как хотел? Сделал детей, так будь добр теперь ответственность нести.

В груди неприятно сжимается оттого, насколько прав сейчас Матвей Яковлевич, только Мирон об этом не знает. И я надеюсь, не узнает. Не узнает, что это реально его дети, и в свое время он их посылал на смерть. Предлагал деньги на аборт.

Это воспоминание становится очень своевременной и хорошей таблеткой для памяти. А то стоило Мирону взять сына на руки, и я готова растаять и забыть обо всем.

Не хочу я его привязывать к себе тройняшками. Я, когда рожала, принимала решение только за себя и была готова к тому, что я останусь с тремя детьми одна.

Заходим в комнату, и я быстро благодарю Мирона с дедом. Несу Соню на кровать, беру быстро парней и укладываю рядом.

– Я попробую их уложить, – получается немного нервно.

Но я не привыкла, что за каждым моим движением так внимательно следят две пары глаз, и сейчас не понимаю, с чего мне начинать и как себя вести.

– Так они ж в машине спали, – подозрительно сужает глаза Мирон.

Ах да… точно.

Улыбаюсь, а сама готова подойти к нему и укусить за нос, который он сует, куда не надо.

– Правда. Что-то я во времени потерялась немного.

– Солнышко, на телефоне же есть часы, – милая улыбка на лице Мирона немного сбивает с толку.

А потом он косится на деда, и до меня доходит, что спектакль начался. Это за всеми знакомствами я как-то упустила, что мы с Мироном ещё и влюбленная пара. И сейчас самое время об этом вспомнить и войти в роль влюбленной девушки.

– Ты тут занимайся, Амина, а мы пока с внуком отойдем на поболтать. Да, оболтус? – Матвей Яковлевич толкает Мирона в спину к выходу.

Сам при этом старается мне доброжелательно улыбаться, но я вижу, что глаза у него серьезные. И даже боюсь представить, о чем у них там сейчас пойдет разговор.

Хотя догадаться совсем не сложно. Обо мне и детях… и о том, как так получилось, что этот маленький нюанс прошел мимо внимания родных Мирона.

8. Глава 8

Мирон

Сохраняю морду лица тяпкой и иду за дедом на улицу. Понятно все, боится, что Витаминка подслушает?

– Дед, ты чего? – торможу на дорожке, которая ведет к его цветочкам. – Решил цветами похвастаться?

Подстебываю его. Ну вот такие у нас с ним отношения всегда были. Он мне ближе, чем отец. Я за ним везде таскался, как хвост, и всегда к нему тянулся, а сейчас… это все может отправиться в помойку, из-за его первой семьи. Будь оно все неладно…