– Вы посмотрите-ка на нее! Не хочет она разговор продолжать, видеть меня не хочет! Да где бы ты была сейчас, если бы не я, неблагодарная ты дура?! Ты хоть знаешь, сколько я с тобой натерпелась, пока ты росла?! Денег было мало, на работу не брали, все дорожало от года к году... А ты приходила со мной в магазин и каждый раз ныла: мама, игрушку хочу! мама, печенье с шоколадом хочу! мама, платьице хочу! И знаешь, что я делала?! Покупала тебе игрушки, печенье и платьица, а сама годами ходила в одном и том же, дыры штопала, руками стирала, пока у всех соседей уже стиральная машинка была! А твой отец – думаешь, он больно верным был?! Да я как минимум о четырех девицах знала, с которыми он спал, пока ты маленькой была! Но ничего, терпела! Он работал изо всех сил, деньги в дом нес... А иначе как тебя было прокормить?! Да я... да я из-за тебя ребенка второго потеряла! – выкрикивает она бессильно, а потом резко садится на стул и закрывает лицо ладонями.
В этот момент мне, злой, обиженной, твердо уверенной до этого в собственной правоте, вдруг становится стыдно.
– Что значит – из-за меня ребенка потеряла? – спрашиваю я тихо.
За двадцать семь лет своей жизни я ни разу не слышала от нее, что у меня могли быть брат или сестра...
– Тебе было четыре года, и я ждала второго ребенка, – говорит мама информацию, которая сама по себе повергает меня в шок: я и понятия не имела, что она была беременна когда-то, кроме как мной. – Срок тогда был четыре месяца. Мы были дома, ты играла, а я готовила ужин. В какой-то момент ты закричала, я испугалась, бросила все и побежала к тебе. Оказалось потом, что ты кидала в стену мяч и попала им в цветочный горшок. Он упал, разбился, а вместе с ним на пол вытекла вода: я за час до этого поливала. И в тот момент я... – мама качает головой: видно, что ей тяжело говорить об этом, и потому я чувствую себя еще более виноватой. – В общем, я поскользнулась на этой воде и упала на поясницу. Сначала подумала, что ничего страшного, что все нормально, но потом... потом пошла кровь, пришлось ехать в больницу. Оказалось, отслойка плаценты. И я... я потеряла ребенка.
– О боже... – на мгновение я забываю о собственных проблемах и чувствую себя очень виноватой перед матерью.
– А ты думаешь, почему твой отец начал пить?! – продолжает она. – Он ведь очень сына хотел, и в этот раз должен был родиться мальчик... Мы уже даже имя придумали – Антон...
Серьезно?! Антон?! Как моего мужа?!
Ничего себе совпадение...
– Так что когда ты своего Антошу встретила, я сразу его сыночком считать стала... А сама не смогла больше забеременеть. Не родила тебе ни брата, ни сестры... Вот ты и выросла такой эгоисткой, видимо.
Последняя ее фраза выводит меня из оцепенения. Я понимаю: она специально делает все, чтобы мне стало стыдно. И у нее это почти получилось! Но нет, я не должна чувствовать себя виноватой!
– Мам, мне очень жаль, но мне было четыре года, – говорю я тихо. – Я не несла ответственности ни за тебя, ни за отца, который спился до такой степени, что потом разбился в аварии, ни даже за себя... Я была маленьким ребенком! Конечно, тебе проще винить во всем меня, но...
– Но что?! – вспыхивает мама. – На самом деле это я была виновата?!
– Нет, – я качаю головой. – Это был несчастный случай.
– Ну да, конечно, – фыркает она, но у меня больше нет сил спорить.
– Спасибо, что поделилась со мной, но это была твоя жизнь и твой выбор, а это – моя жизнь и мой выбор. Я подаю на развод с Антоном.
А еще – делаю аборт.
Последнее я не произношу вслух – только думаю про себя.
Выбора нет.