– Так они же все специалисты! – Водила в сердцах сплюнул в открытое окно Волжанки. – Как же! Училища, академии покончали, а подлиннее кусок бикфордова шнура отрезать пожадничал. Понятно, на коротком отрезке шнура получился проскок огня…

– Ну чего стал. Поезжай до штаба! – Снова застонал Стебельков.

– А ты, Стебельков, пойди, башкой ударься в ворота, может услышат. – Насмешливо посоветовал водила.

– Да и зачем ему понадобилось бросать в речку сразу кило! – Причитал в отчаянии Стебельков. – Для рыбы, если не очень глыбоко, самый аккрурат – шашка двести грамм. Может, хоть что-нибудь бы у лейтенанта уцелело. Ну руки оторвало. Может, глаза бы повыбивало, а жив бы остался лейтенант!

– Не рассчитал парень. Это дело такое. Всяк имеет свой эквивалент! – Глубокомысленно молвил водила, смакуя мудреное заграничное словцо. – Я сапером скалы рвал в Армении. Так там за стограммовую шашку давали литр виноградной чачи! И за патрон аммонита только стакан. Не тот эквивалент. Тротил сильнее в два раза и сырости не боится, как аммонит. Я так никогда не глушил форель аммонитом. Это ж эрзац. Ай, славная чача у армяшек! Вот тебе и тротиловый эквивалент чачи, – сто грамчиков на литр! Этот эквивалент есть для всех. Телеграфный столб свалить или там сваю деревянного моста – сто грамм хватит. Вот мина противопехотка образца 1957 года – там заряд триста грамм.

– Какое там триста! Для человека этого гребаного тротилового эквивалента хватит и пятьдесят грамм, чтобы башку разнесло, или ногу оторвало.

– Так то ж мина, взрывается в ногах! Полсотни грамм – маловато. Обе ноги не оторвет. Вот триста грамм в самый раз. И долбанет как надо, и солдат жив. Я учился в полковой школе взрывников на отлично… Я знаю…

И Коробейникова заворожили зловещие рассуждения о тротиловом эквиваленте. Каждый день он топчется возле своей смерти, охраняя склады. Да еще курит, нарушая инструкцию. А если какой балбес забудет погасить окурок… Да если бы он знал, что будет охранять пороховую бочку с тротиловым эквивалентом в тысячу вагонов тротила, если не врет водила! Да он бы лучше пошел в дисбат за самострел, чем топтаться около складов. Но теперь поздно паниковать. Надо думать как избавиться от прапорщика. Он что, всю оставшуюся жизнь собирается меня шантажировать?

Коробейников покосился на прапора, по-хозяйски развалившегося на переднем сиденье Волжанки. Связи у Стебелькова сильные, но если Чп происходят чуть не каждый день и прапор может, схлопотать под зад коленом. Теперь уж начальство точно озвереет. У особиста Щербицкого будет повод отказаться от своего обещания отмазать какого-то рядового Коробейникова. Хана! Ну, сука, прапор. Подставил, теперь сам икру мечет. Я в несознанку играть не собираюсь. За три косыря дохнуть в зоне!.. Нашел идиота!.. Коробейникова снова окатила горячая волна страха. Мокрый как мышь, он выскочил из Волжанки и скрылся в будке КПП.

– Да пошел ты, старый хрен! – Рявкнул Стебельков на водилу. – Пойду и я пешком. Опять блевать потянуло! У меня на носу ревизия, а ты эквивалент, эквивалент!

Особняк Щербицкий выдернул Коробейникова к себе в кабинет сразу после обеда. Еще до того, как Александр передал для него Стебелькову штуку баксов. Это был крах. Раз уж Стебельков не успел забашлять капитана, наверняка, первым делом особняк попытается выяснить подробности отношений рядового Коробейникова и старшего кладовщика, старшего прапорщика Стебелькова. А хитрую, но, как бы, правдоподобную версию на этот счет Коробейников еще не сварганил. Пришлось сделать по военному городку большой круг, чтобы дойти от пищеблока до штаба как минимум за полчаса. И подготовиться к сражению с особняком за свою свободу.