– Понятно, – доедая пюрешку, подвел итог Вяземский. – Надеюсь, ты сказала, чтобы никто тело не трогал и по квартире не шарились?

– Да, передала, стоят на лестнице, ждут нас. Нашли, и ушли.

– Хорошо, – допивая компот, улыбнулся Радим. – Ешь, и поехали. Во-первых, люди бездельем маются, во-вторых, время уходит.

Ольга кивнула и чуть ускорилась.

Спустя сорок минут они перешагнули порог квартиры Анны Азаровой. Хорошая такая квартира, свежий ремонт, дорогая бытовая техника, плазма на половину стены, мебель… Сомнительно, что молодая женщина, которая работала в мэрии при отце, но на невысокой должности, даже не начальницей, могла сама себе такую купить.

Первым делом Радим осмотрел тело. Все было так, как и говорила Ольга. На губах девушки навечно застыла счастливая улыбка. На полу полно воды из чайника, ручка которого была сжата в руке покойницы. На варочной панели по-прежнему горел газ.

Радим выпотрошил сумочку и достал тот самый лист, с которого она читала проклятие. Пробежался глазами по тексту, транслит темного языка, оригинал она бы в жизни правильно не прочла. Но никаких следов того, кто мог это ей дать. Он присел рядом с ней на корточки, несколько секунд смотрел на ее лицо, пытаясь понять, как она влезла во все это и почему убила отчима. Конечно, ее могли обмануть и сказать, что это наговор на удачу и успех, но кровь… Нет, надо быть полной дурой, чтобы поверить в подобное, рисуя руну универсального проклятия кровью. Один раз он создал такую на практике, без напитки энергией, конечно, но даже, чертя, ее он ощущал зло и ненависть, исходящую от символа. А уже, когда она ее напитала своей душой…

Махнув рукой, Радим поднялся и направился к зеркалу в спальне, обычно они знают все, больше видят только зеркала в прихожих. И ничего, совсем ничего, стекло показывало обычную жизнь молодой женщины. Вяземский листал события, отматывая их назад. Жила тихо и совсем одна. Несколько месяцев ни гостей, ни мужчины. Другое зеркало, перед которым она красилась, тоже не сохранило никаких контактов с зазеркальем. Гостиная, зеркало на стене, тоже чистое. И в ванной, и в прихожей та же картина.

– Ничего не понимаю, – растеряно глядя на Ольгу, развел он руками, – никаких контактов с той стороной. В этом доме, кроме нее, побывали два курьера. Дальше прихожей не заходили. Нам тут больше делать нечего, можно запускать экспертов.

Бушуева кивнула и, открыв запертую дверь, крикнула в подъезд:

– Можно работать.

И тут же в квартире стало тесно.

– Что дальше, Радим? – выйдя на лестничную площадку и раскуривая свой айкос, поинтересовалась Ольга.

Вяземский тоже хотел закурить, но потом вспомнил, что его сигареты будут пахнуть на весь подъезд, направился к общей лоджии на пожарной лестнице. Прикурив, он посмотрел на Бушуеву.

– Если бы я знал, что она работает в мэрии, я бы осмотрел ее рабочее место. А так, пусть ребята отрабатывают по полной – связи, круг общения. Ведь контакт – это не обязательно зеркало, ведьмы оттуда живут тут годами и чувствуют себя вполне неплохо. Она могла искать информацию в интернете, и кто-то на нее вышел.

– Только ребята, что сейчас там хозяйничают, не знают, на что внимание обратить, и если в запросе браузера будет «ведьмы и ритуалы», они тупо поржут и забудут об этом доложить.

– Ты права, – давя окурок в банке из-под горошка, стоящей на подоконнике, ответил Радим. – Пошли обратно, ноутбук и телефон придется сначала смотреть мне. А потом обратно в мэрию, рабочие место надо глянуть. Если не дома, значит, там, где она проводила, куда больше времени.

Вернувшись в квартиру, он быстро просмотрел содержимо ноутбука и телефона, оба гаджета были совершенно пустые. Основные запросы – всякая юридическая информация и заказы маркетплейсов. В соцсетях тоже ничего интересного не нашлось.