– Спасибо, вы очень помогли. – И, кивнув на прощание, вышел за дверь.

В отделе кадров вопросов не возникло. Мундир с погонами подполковника и корочки сделали сидящих там очень вежливыми и расторопными, и уже через пять минут на руках у Бушуевой были данные Раисы Леонидовны Пичугиной, тридцати двух лет.

– Вдвоем за ней поедем? – спросила Ольга, заряжая стик в айкос.

– Один я к ней пойду. Сама знаешь – протокол. Генерал Гладких велел нам дело раскрыть, мы это сделаем, только вот никакой суд проклятие, как метод убийства, не примет. Так что, придавлю я ее руной правды, соврать она не сможет, она же не зеркальная ведьма, скорее всего, далекий потомок, может, какое наследие осталось от предков, вот она его в ход и пустила. Меня только одно интересует, зачем? Что такое случилось, чтобы она через дочурку решила мэра извести, ее не пожалев?

– А ты тоже так можешь? – спросила Ольга.

Радим покачал головой.

– В перспективе – да. Но руна универсального проклятия с наговором относится к символам высшего порядка, и мне резерва не хватит ее запитать, чтобы с жизнью расставаться не пришлось.

– И что с ней будет, если это она? Я знаю, какие есть типы наказания у зеркальщиков.

– Тут без вариантов, – покачал головой Радим. – Две жизни с умыслом – по любому смерть. Если есть смягчающие обстоятельства, то изгнание в зазеркалье, без права возврата. Но я даже не знаю, какие тут могут быть обстоятельства. Ладно, поехали.

– Ты меня в управление потом забросишь? – попросила Ольга. – Это для тебя работа закончится, а мне дело закрывать. Как я его вообще закрывать буду?

– А никак не будешь, – улыбнулся Радим. – У нас есть два трупа без следов насильственной смерти, просто умерли, и все. Ни один патологоанатом не скажет, что эта смерть не естественная. Если я казню Раису, будет три, если изгнание, то прибавится висяк с потеряшкой. Генералу доложишь, как оно есть на самом деле. Все, поехали, время дорого. А в управление, конечно, заброшу.

Ольга кивнула и полезла на высокое сиденье. Радим затушил окурок и, кинув его в урну, которая оказалась рядом, уселся за руль. В принципе, он был доволен, сегодня он самостоятельно провел полноценное расследование, первое в его жизни, и если с Раисой он не ошибся, то его можно будет поздравить.

– Кто? – раздался из-за двери женский голос, полный равнодушия.

– Лейтенант Вяземский, ФСБ, гражданка Пичугина, к вам есть несколько вопросов по поводу смерти гражданки Азаровой.

Щелкнул замок, и железная дверь приоткрылась, давая понять, что Радим может войти.

Переступив порог, Дикий окинул взглядом прихожую. Бедно и запущено. Хозяйка квартиры выглядела так же. Уставшая от всего женщина за тридцать, ни косметики, ни прически, старая мужская майка с парой дыр. Когда-то женщина была красива, сейчас вызывала жалость.

– Анна мертва? – ничуть не удивившись новости, равнодушным голосом спросила она. – А Азаров?

– И он мертв, – кивнул Радим, прекрасно понимая, что он пришел по адресу, и что даже колоть не понадобится, Раиса сама все расскажет. Стоило ему сообщить о смерти мэра, на лице женщины проступило удовлетворение, она не скрывала своей радости.

– И что дальше? – спросила она. – Вы уже поняли, что это я, но по законам нашего государства я ничего не делала. Вся эта семейка умерла вполне от естественных причин.

– А вот тут вы ошибаетесь, Раиса Леонидовна, – покачал головой Вяземский. – Есть те, кто следят за подобным. И наказание ваше неминуемо. Вопрос – каким оно будет?

– Мне все равно, – она выдержала паузу. – Месть свершилась. Знаете, давайте я вам расскажу, прямо тут, в коридоре, квартира у меня не в лучшем виде, стыдно приглашать мужчину в эту помойку.