– А что просматривается?

Психиатр помедлил с ответом, глядя на девушку поверх сцепленных пальцев. Марья знала, что ответа попросту нет.

– Давай лучше зайдём с другой стороны. Когнитивных нарушений я у тебя не вижу. Психически ты здорова, дееспособна, личность не страдает. Тут картина стабильная и беспокоиться пока не о чем.

– Пока?

– Пока. Потому что, как ты понимаешь, галлюцинации, видения, бредовые состояния – это всё психопатологические явления, у них есть определённые причины. Я бы сказал, что тебе очень повезло… в том смысле, что обычно эти явления сопровождаются разрушением психики. Ты ведь алкоголь, наркотические вещества не употребляешь?

– Вы же знаете, что нет.

– Знаю, ты девушка честная. Но поначалу я, видишь ли, в тебе сомневался. Очень некоторые симптомы похожи на… впрочем, не будем об этом. Вернёмся к нашим неприятностям. Причины. Органические поражения мозга, ты понимаешь?

Марья понимала. Эти поражения в её голове искали уже несколько лет – без особых пока успехов.

– Тот факт, что мы не можем их обнаружить, в какой-то мере обнадёживает – это означает, что процессы не зашли слишком далеко и не развиваются. С другой стороны, не зная причины, мы не можем и назначить конкретное лечение, только купировать симптомы – а это всегда, в той или иной мере, подавление деятельности мозга, угнетение отдельных функций… Ну, ты сама всё знаешь.

– Угу.

– Спусковых крючков по-прежнему никаких?

– Я не замечала. Вроде бы, никакой привязки к конкретным ситуациям.

– А запахи, например?

– Вы же уже спрашивали.

– А ты ещё раз подумай.

– Сегодня в автобусе неприятно пахло. Но прихватило уже на работе.

– М-да. Ты таблеточки принимаешь, как я рекомендовал?

– Конечно.

– И с таким результатом, хм… Если тебе совсем уж некомфортно с этими… проявлениями, можем попробовать более сильные препараты. Как два года назад. Но я бы советовал потерпеть, незачем молодой девушке такое колоть.

Марья вспомнила лечение двухгодичной давности и содрогнулась. Возвращаться по доброй воле в то амёбообразное состояние, пусть даже и без видений, хотелось меньше всего на свете.

– Я, наверное, воздержусь.

– Оно и к лучшему. Но на томографию головного мозга ещё раз сходить придётся, и на анализ крови я направление дам. Если картина изменилась, сразу её зафиксируем и будем думать, что делать дальше. И чуть что – сразу ко мне! Звони, если нужно, телефон мой у тебя есть.

После визита к психиатру, как всегда, стало легче. То ли от таблеток, то ли от самого факта.

«Сиреневым пони не пробраться в больничную цитадель.»

Будний день, обеденный час. Город суетливо шевелил транспортными потоками, потягивался, как кот, под тёплым осенним солнцем. Город сверкал зеркальными окнами самодовольных офисных особнячков и серьёзных деловых башен, подмигивал Марье, словно разделял с ней общую тайну, шептал на ухо шелестом листвы и вечным гулом автомобилей. Домой не хотелось – дома было мрачно, тоскливо и одиноко. Дома стоял проклятый компьютер, окно в иллюзорную жизнь, которая порой становилась привычней, чем настоящая. Настоящая… Та, которую можно потрогать пальцами – это она? Шершавая кора дерева под ладонью – это она? Солнце, лучи которого заставляют жмуриться – это она? Если да – почему она не держит и не даёт опоры, почему позволяет человеку топиться в омуте сетевых иллюзий?

«Небо, слабых не милуй, всем не под силу бремя свобод», – припомнила она строчку старой песни. – «Не сумел удержаться – падай, сам виноват.»

Возле парка Марьиным вниманием завладела вывеска небольшого кафе. Сначала её буквы, стилизованные под тёмное дерево, привлекли взгляд, потом слегка искривили траекторию движения и наконец Марья, признавая победу тайных желаний, уже осознанно двинулась навстречу завлекательным ароматам кофе и выпечки.