Севилья уже давно перестала привлекать к себе внимание бродяг и мародеров. Крупные города Испании становились все меньше похожи на города, а океан изобилия андалусских лугов высох и обмелел до самого костистого дна, превратившись в навеки стихшую гавань – ту настоящую, истинную пустошь, где любому заблудившемуся страннику была уготована долгая и мучительная смерть от голода, жажды, жары или холода. Как и на всем Венце Фрачека, на этой обреченной земле жизнь покорилась власти стихии и все той же удачи – поистине желанной спутницы во все времена.

Но удача не дает наводок и не рассказывает, где в разграбленной и заброшенной Севилье отыскать детали для микросхем или ткань для пошива спецовки. Зато разогретый брагой люмпен, гордо заявляющий о том, что он ни то сталкер, ни то сам археолог, запросто может подкинуть парочку идей.

Молодой изобретатель Ганс Ланге как раз искал такого человека. Переименованная в Западную Пальмиру старушка Ронда всегда полнилась болтунами и сказочниками, прибывающими в этот город-оазис ради выпивки, женщин и защиты от затаившихся в руинах погибающей цивилизации опасностей. Но в этот раз Гансу повезло, и средь череды красноречивых господ, месяцами не покидающих здешний трактир, он повстречал местного жителя всеми забытой Севильи. Тот и рассказал парню о своем покойном соседе – радиолюбителе, в подвале которого Ганс, возможно, сможет отыскать несколько полезных вещиц для своего проекта по созданию легендарного навигационного прибора, способного работать в условиях отсутствия магнитного поля Земли. По просьбе вождя Западной Пальмиры особенности проекта Ланге держал в тайне даже от близких друзей, поскольку они оба боялись, что идея не выгорит и им нечего будет сказать народу в свое оправдание. А в случае успеха они решили бы самую главную проблему пришедшей под руку со смертью новой эпохи, где компас превратился в бесполезный аксессуар, и единственной путеводной звездой странника оказались города и связывающие их магистрали с поваленными на лопатки дорожными знаками. Но и тем, по утверждению отпетых бродяг, внимательно следящих за гибелью построенного человеком мира, оставалось лишь несколько лет до полного исчезновения под гнетом беспощадной стихии. Городам чуть дольше, а дорогам… тем совсем ничего. И это всего спустя три года после полной остановки вращения Земли вокруг своей оси.

2039 год. Середина января. Заполучив, наконец, от захмелевшего разговорившегося севильяноса карту, начерченную карандашом на обычном блокнотном листке в клеточку, Ганс Ланге отправился в путь. Двадцатитрехлетний немец еще никогда не покидал Западную Пальмиру в ночь. Это было не только запрещено местным законом, но и считалось также глупостью и безрассудством, поскольку ночью отметка на термометре редко превышала -50°С. Лишь в редких, исключительных случаях ворота Пальмиры открывались под покровом полугодовой морозной ночи. Когда нужно было отправить врача или, в большинстве случаев, другого незаменимого специалиста в соседнее поселение. Зная это, Ганс решил воспользоваться доверием вождя, считающего Ланге разумным юношей, и хитростью покинуть Западную Пальмиру накануне сильнейшей бури, которая начиналась за неделю до восхода Солнца и успокаивалась лишь за 48 часов до первых лучей. Жители города заколачивали окна и двери своих домов досками и спускались в укрепленные подземные убежища на все пять дней «Сумеречной Ярости» – именно так народ прозвал эту суровую предрассветную бурю.