–Хм! – хмыкнул Ганс. – Ты знаешь, слушая тебя, я в очередной раз убеждаюсь… – выдержал он паузу.

–В чем? – не вытерпел Портной.

–Убеждаюсь в том, что мой друг истинный гуманитарий, – добавил он и громко расхохотался.

–Да ну тебя! – улыбнулся Портной и кинул в товарища полупустую фляжку с алкоголем.

–Наконец-то поделился! – Ланге поднял ту с пола и сделал глоток.

–С тебя такой же пьяница, как и куряга! Сейчас опять кашлять начнешь.

Парня задела фраза Портного.

–Спорим, не раскашляюсь! – пробурчал он.

–Ладно, я шучу! Допивай ром и пойдем. Буря все ближе, вон как стемнело. Точно ночь снова вернулась.

–Это точно! – вздрогнул Ганс от фразы про «ночь».

До провинции оставалось каких-то пару-тройку километров. А это примерно столько же часов пути с тяжелыми гружеными санями. Макушки домов уже давно показались на горизонте. Но вот что удивило и насторожило друзей: в полумраке не было видно огней.

–А это вообще нормально, что там так темно? – буквально снял с языка Портного Ланге.

–Не думаю, – однозначно ответил тот.

Они ненадолго остановились, пытаясь высмотреть хоть какое-то движение или отблески в сумерках. Но ничего не происходило. Уютный Вильямартин будто застыл, затаил дыхание в ожидании подступающей бури. Однако уличное освещение не выключалось даже на время Сумеречной Ярости – это был один из негласных законов, призванных привлекать внимание охотников, не успевших вернуться домой, или же странников, которых застали врасплох аномальные погодные условия. Также по всем улицам селения расставлялись знаки со стрелочками, указывающими путь к убежищу. Но это были единичные случаи. Любой, кто не успел спрятаться от Сумеречной Ярости, становился ее добычей. От нее можно было убежать, она была достаточно медлительной и неповоротливой. Но бороться с ней было бесполезно.

–Может, у них проблемы с генераторами? – предположил Ганс.

–Все может быть, – не стал пугать его Портной. Чутье подсказывало ему, что дело тут вовсе не в генераторах. А поскуливающий Рыжий, вероятно, почуявший что-то неладное, только подтверждал его опасения, добавлял жути к и так трепетной ситуации. – Значит так, берем только самое необходимое: еду, воду, барахло, которое ты там нашел, и мой набор ножниц.

–По-твоему, ножницы входят в список «самого необходимого»?! – возмутился Ланге.

–По крайней мере, ими можно вспороть брюхо в случае чего! – устал жалеть непонятливого товарища Портной.

Глаза Ланге округлились, а из его уст посыпался град вопросов:

–Ты думаешь, там мародеры, да?.. Может, бандиты?.. Но как мы их одолеем?.. Какая у нас подготовка? – Ганс одолевал вопросами уже выдвинувшегося в сторону провинции Портного.

По пути Портной несколько раз притормаживал, чтобы оценить обстановку с помощью бинокля. Но он будто бы смотрел в окуляр диоскопа.

–Это место мертво, – случайно вырвалось у Портного, когда они находились в километре от Вильямартина.

Ганс сглотнул слюну. На этот раз он не стал задавать вопросы, только выхватил у Портного бинокль, чтобы попытаться найти причину опровергнуть слова друга. Однако тьма, нависшая над провинцией, не давала ни малейшего намека на жизнь.

Вильямартин и вправду оказался брошенным. Это стало понятно сразу же, как парни ступили на землю провинции: занесенные снегом улицы и пороги домов с будто бы специально приоткрытыми дверями, исцарапанные морозными узорами окна, отсутствие следов на дорогах, чистый стылый воздух без каких-либо запахов, вони от дыма или скотного двора. И абсолютная, не оставляющая шансов, тишина…

–Мы были здесь несколько дней назад, а ощущение, будто бы это место бросили лет сто назад, – сказал Ганс, рассматривая поглощенное демонами ночной пустоши поселение.