– А сама что, не помнишь, кого отправляла?

– Я никого не отправляла, Яна. Потому и спрашиваю.

В комнате повисло молчание. Теперь я не могла себе позволить распыляться на непродуктивную злость. Нарисовались проблемы поважнее.

– Нет, я его не видела. Только результат его работы. И он был… впечатляющим. Какая-то невероятная вспышка магии, я на пару мгновений ослепла почти полностью! А когда зрение вернулось, тот бедолага уже был вывернут наизнанку. Удручающее зрелище. Такое под силу только магу с полным доступам к Нитям смерти. А их немного….. я попробую сузить круг поиска до двух-трёх десятков…

– Яна.

– Что? – рефлекторно откликнулась я, продолжа прокручивать в голове множество и множество вариантов.

– Там не было вспышки.

Ниэтель выглядела спокойно, как всегда, но что-то такое в глубине её глаз…. Мне доводилось видеть, как эта сухонькая старушка грациозно сквозит в стазисе меж колесницами воинства Дария, как тихонько шепчет нужные слова на ухо Александру Македонскому, пока его, замерший подобно статуе Буцефал гневно раздувает ноздри… И она была тогда так спокойна. Так по-благородному сдержана. Неужели сейчас в глазах этой женщины поселился страх?

– Я знаю, что видела, Ниэтель, – твёрдо заявила я, пытаясь уговорить не то её, не то себя.

– Да… – почти беззвучно прошептала женщина, разом став как-то старше. – Ты видела, в этом у меня нет сомнений. И за нити тоже дёргала ты.

– Что? – я встала и подошла к ней вплотную, позволив себе вольность придержать наставницу за плечи. – О чём ты говоришь, Нити? Я тебя не понимаю.

– Я была почти уверена, что этого уже не случится. Ну что ж…. Значит, так тому и быть.

Я долгое время была лучшим агентом в Оффтайм. Просто потому что на несколько сотен тысяч лет превосходила возрастом и опытом любого из «полевиков». Но только не Нити, с ней мне было не тягаться.

Я даже взмаха руки не увидела. Лишь почувствовала острый болезненный укол в область шеи и мгновенно провалилась в темноту.

От нестерпимого желания открыть глаза, или хотя бы просто пошевелиться, кололо кончики пальцев, но голова при этом болела так, словно по ней долго били чем-то тяжёлым. Казалось, в моем мозгу что-то взорвалось, и разноцветные искры затопили сознание, ослепляя даже сквозь закрытые веки. От осознания происходящего перехватило дыхание, и я до хруста в суставах сжала кулаки. То, что я видела, не было бредом воспаленного ума. Это были Нити Силы, оплетающие комнату, в которой я лежала. Не было нужды открывать глаза и рассматривать обстановку – я всё видела и так. Тонкие серебристые кружева на окнах, зеленоватый кокон исцеляющего плетения, наброшенный на кровать, защитный купол с острыми, тёмно-серыми краями. И силуэт нимфы с белоснежными крыльями, сидящей в изножье моей постели.

– Тебе вернули крылья, – хрипло проговорила я, делая над собой усилие и всё же приоткрывая глаза.

– Ну, не то что бы вернули… – с улыбкой ответила рыжая девушка в строгом чёрном костюме. – Сама забрала.

Я внимательно осмотрела гостью. Талисса Эл Ро-Нан. Тали. Нимфа, подарившая мне защиту лесного народа, спасавшая мою жизнь бессчетное количество раз и сумевшая сделать для меня то, что я, вероятно, никогда не смогла бы сделать даже ради близкого и любимого человека – сумевшая меня отпустить. Стеревшая из моей памяти себя и десять лет моей жизни в Обители. Влада, Сарфата, Марка… Ойди. Поединок с Эриком, Амелию, ведущую на бой гарнизон демонов, а до этого – мою свадьбу с Деспилом. Не ту, что я помнила всю бесконечность своей работы в Оффтайме. Та свадьба была яркой, тихой, доброй… На ней были мои родители, брат, друзья из университета. И я казалась самой себе невероятно, до одури счастливой, хмельной от нашей любви и яркой зелени тёплого майского дня. А сейчас я вспомнила совсем иное. Росчерк клинка по моей руке – глубокий, болезненный, жаркий. Сворачивающаяся на запястье ящерка. «Саи рат. Саи дар. Саи эшма.» Холодные лиловые глаза демона, прожившего в одиночестве и ожидании несколько тысячелетий. Того, кто хлестал меня по щекам в камере Цитадели, а потом жарко обнимал в нашу единственную брачную ночь. Того, кто, не дрогнув, убил Ойди, просто потому, что так решил суд его отца. Ненависть к тому Деспилу вернулась вместе с воспоминаниями и теперь глухо колола мне рёбра. А неподалёку от этого чувства жила необъятная любовь к мужчине, которого я оставила в ясном январском утре, в нашем домике на краю небольшого городка, с нашими маленькими детьми. Немодальные константы человеческой психики. Одновременное сожительство двух Необращаемых, конфликтующих между собой понятий в разуме одного человека. Писать об этом в научных статьях было проще. Чувствовать такое в реальности – почти нестерпимо.