ПРИШЕЛЬЦЫ НЕ ДАЮТ ПОКОЯ МКС, ПОСТОЯННО СПРАШИВАЮТ ДОРОГУ, НА МОЛОЧАЕВКУ.

После первой стопки, местного самогона, который оказался очень недурен, Гордон немного расслабился и решил, что поскольку является жертвенным тельцом, пить ему не возбороняется. Даже наоборот. Это его прямая обязанность – ложиться на амбразуру, ради общей цели, ради положительного исхода, их миссии.

– То есть, вы в принципе готовы к сотрудничеству, с нашим гуманитарным фондом? – спросил агент.

– На сотрудничестве мир держится. Без кооперации, сейчас – никак. – Сказал Иван Семенович. – Вы, на какой основе, желаете скооперироваться?

– А, что вы можете предложить?

– Мы можем предложить свою интеллектуальную собственность. Знания, короче. С вашей стороны, потребуется эту информацию оплатить.

– Сколько? – Спросил Гордон.

– Для демонстрации намерений, сгодится и двадцать тысяч. А, дальше будем смотреть.

– Договор нужно будет заключить. Для корпоративной отчетности.

– Это, мы не против. Правда, Мамай?

Полковник буркнул, что-то нечленораздельное.

– Вот, и полковник Мамай говорит, что тоже распишется.

Деньги, у Сесилии были. Это Гордон знал точно. Однако, его попытку, сразу отправиться, за деньгами, Ломако пресек в зародыше.

– Пока не выпьешь, никуда не пущу. Пей! А, то – договор подписывать не буду.

Когда Гордон, наполняя кабину машины винными парами, изложил руководству, ход переговоров, Сесилия Хаттон, согласно кивнула и выдала ему бланк договора и двадцать тысяч, стодолларовыми купюрами.

Вернувшись обратно в хату, резидент подписал договор и вручил Ломако деньги.

Перебирая их, «феэсбешник» вдруг насторожился и сказал:

– Франклин, тут – какой-то странный. Никак не пойму.

– Это не Франклин. – Сказал Гордон. – Это – Андреа Дворкин. Мы теперь, на стодолларовых купюрах, ее портрет печатаем.

– Ее? Это же – мужик какой-то.

– Это Андреа Дворкин, женщина, видный деятель Великой Феминистической Революции. – Бодро сказал Гордон, хотя, в душе, согласился, с Ломако, что Дворкин сильно смахивает на Франклина, и, вообще, на мужика.

– Не, так, дело не пойдет. – Сказал Ломако, придвигая к себе договор и отодвигая деньги. – Или привозите мне Франклина, или сумму в евро. Тогда и будем разговаривать. А этого, непонятно, кого, мне не надо.

НОВЫЙ ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС В МИНСКЕ. ПРЕДСТАВИТЕЛИ ОРИОНА И АЛФА-ЦЕНТАВРА ПЫТАЮТСЯ УСТАНОВИТЬ ЛИНИЮ РАЗГРАНИЧЕНИЯ НА МЛЕЧНОМ ПУТИ.

Атташе по культуре, болгарского посольства решил пойти на провокацию и задал Томасу Келли, такому, же, атташе, только, из Великобритании, вопрос:

– Ты почему, за колонной не поехал?

Томас британскую невозмутимость не утратил, но прежде, чем ответить, закурил.

– Возникли непредвиденные обстоятельства. – Сказал он. – Срочно вызвали, по делу.

– Куда?

– Наверно, туда, же, куда и тебя. Ты, вчера, откуда приехал?

Вместо ответа, болгарин спросил:

– Остальных, я, тоже, не видел. Здесь, по крайней мере. Ты, про них, что-нибудь слышал?

Келли подумал, прежде чем ответить.

– Давай – так. – Сказал он, выдувая дым от сигареты, в сторону Ходинского. – Ты рассказываешь, где был. Я рассказываю, куда ездил. Потом попробуем обсудить интересующие, нас вопросы.

Стоянов немного подумал, хотя решение, как поступить, принял сразу.

Времена, когда болгарская разведка, наравне, со «Штази» и русскими проворачивала дела, давно прошли. В былые времена, болгары замахивались, даже, на папу римского. Теперь, оказавшись под крылом Брюсселя, болгарская служба безопасности уверенно деградировала и, в данный момент, находилась на нижней точке, этого процесса. Британцы, наоборот твердо хранили свои традиции, в сфере шпионажа. Жители островного государства уважительно относились к своим «ми». Поэтому их спецслужбы не испытывали нужды в финансировании и, по-прежнему функционировали, как хорошо отлаженный механизм. Нужно было соглашаться, с предложением. Тем более что Келли не загонял его в угол, а предлагал сотрудничество, которое могло перейти в тесные отношения.