Дело исправила хорошая оплеуха, сначала одному, потом другому.

– Ну, вот и все, а вы боялись, – с усмешкой сказал Соболь, и дальше продолжил уже серьезно. – Значить так, война на сегодня закончена, автоматы разрядить и на предохранитель. Гранату я изымаю в качестве компенсации морального ущерба.

Радиостанция то и дело оживала короткими командами о прекращении огня, суматоха постепенно стихала. Наконец командир объявил сбор батальона. Настроение Тимура Олеговича заметно поднялось – плохая примета отстрелялась, остаток вечера обещал быть тихим и пушистым. Таким он практически и случился. Почти…

В офицерской палатке народ убивал время кто во что горазд. Под работающий телевизор катали кубики в нардовой баталии, терзали лежалую прессу, напрягали извилины преферансом. Тимур Олегович в относительно свежей газете обнаружил любопытный материал и озвучил его высокому собранию. Статейка взахлеб оглашала, что на их малой родине опять сорвали джекпот. Очередным лотерейным миллионером оказался полунищий везунчик. Счастье привалило невольному поклоннику дауншифтинга, жившему в центре миллионного мегаполиса в своей деревянной лачуге с дырой на улице вместо туалета. Казалось бы, сорвал куш – стань человеком, купи нормальное жилье! Но, заполучив сногсшибательную сумму, баловень фортуны вместо решения квартирного вопроса уже успел пропить изрядную ее часть, и перспектива оставшейся суммы представлялась такой же. Палатку немедленно оживила дискуссия как лучше потратить лям зелени, но все согласились, что шальные деньги к добру не приводят, на том и успокоились.

Чуть позже, перед самым сном, когда на расставленных попарно кроватях вполголоса обсуждались купленные семьям подарки и верстались планы отпускного безумия, в офицерскую палатку вошел дежурный радист. Народ примолк, повисшую тишину вскрыл хрипловатый голос: «Радиограмма пришла. Начальник штаба погиб». У повидавших всякое боевых офицеров враз куда-то пропал весь словарный запас, и только Соболь, вполголоса и ни к кому не обращаясь, выдавил: «Вот и сон дурацкий прояснился…»

На следующий день, ближе к вечеру, когда смогли созвониться с родным Белореченском, когда узнали детали происшествия, когда подробности были обсуждены и эмоции улеглись, батальонный командир подполковник Мясницкий пытался сосредоточится над рабочей картой. Он впервые за командировку взялся собственноручно наносить данные разведки, отобрав у штабных офицеров их законный хлеб. Кропотливая работа позволяла отвлечься от пакостных мыслей, да и озабоченный вид не мешало продемонстрировать. Занятость специально изображалась для капитана Соболя, который со вчерашнего вечера периодически доставал командира просьбой отправить его на похороны Лобычева.

«Вот ведь какой настырный, – подумал комбат. – И чему их сейчас только учат. Отказал командир, значит все, баста. Нормальный офицер давно бы уже понял и отстал». Рявкнуть как следует на своего заместителя пожилому подполковнику мешало уважение к этому невысокому, ладно скроенному офицеру. Для себя батальонный командир давно уже определил Соболя так: «Молодо, да не зелено». В хорошем смысле – далеко может пойти. За свои неполные тридцать Тимур Олегович успел закончить университет, поработать два года юристом в какой-то там фирме, потом вдруг неожиданно пришел в военкомат и заявил, что он офицер запаса и сейчас, когда в Чечне такое твориться, просто обязан служить Родине.

Военком по секрету рассказывал как-то десантному комбату, что Соболь даже взятку ему приличную совал, пристройте, мол, к десантникам. Вместе на эту тему посмеялись. Военкоматовским впору таким чудикам еще и приплачивать – план по добровольцам на войну никто не отменял.