Голубой цвет портального коридора тут же сменился на бурый, потом вовсе пошёл всполохами и схлопнулся. Нужно поблагодарить лэра Касера за его уроки по теории магии и что не давал мне спуску.

Демиан, увидев, что портал свернулся, внезапно высоко подпрыгнув, взметнувшись к самому потолку, обрушил на меня целый рой проклятых клинков.

Но ни один не попал в меня: Гурго метнулся между нами и выставил щит света. Такой яркий, что Демиан закрылся длинными рукавами одежд и пронзительно закричал. Как и любой, кто связался с тёмной магией, он не выносил свет. А особенно такой – выжигающий. Не дающий даже шанса творить тёмные заклятия.

Но проклятиями Демиан сыпал знатно. Кричал, что ещё поквитается с нами, и мы пожалеем. Он создал ещё один портал, куда меньше первого и нырнул в него.

Воцарившаяся тишина на несколько минут оглушила меня. А потом я увидела, как Гурго оседает на пол. Кинулась к нему и заметила причину. Один из клинков всё-таки достал моего мужа. Осой впился в плечо. Я понялась к нему, но Гурго перехватил мою руку.

– Не трогайте, Лаверн, он пропитан чёрной магией.

Выдернул клинок, отбросил прочь. Тот, едва коснувшись пола, превратился в гигантскую многоножку – от одного её вида я с визгом кинулась в объятья мужа, что сидел на полу, привалившись к стене. Гурго легко распылил тварь, но я всё ещё прятала лицо у него на груди и крепко обнимала за шею.

Боюсь насекомых до паники.

Муж ласково обнял меня, прижал к себе и проговорил над ухом, дразня бархатистыми нотками в низком голосе:

– Ну что ты, трусишка, тёмного мага не испугалась, а от какой-то козявки – дрожишь вся.

– Она мерзкая, – пробормотала я, поднимая наконец лицо и встречая лучистый взгляд светлых глаз.

– Её больше нет. И его тоже. Больше никто не причинит тебе вред, маленькая, обещаю.

И прижал к себе ещё надёжнее.

На бело-жемчужную ткань моего платья падали алые капли. Сначала я подумала, что это лепестки цветов, которыми украшены мои волосы, но потом поняла – кровь. Его кровь.

– Милостивые боги! Ты ранен!

Я легко перешла на «ты», как и он. Потому что в этот момент почувствовала удивительное родство, нашу созданность друг для друга, предначертанность.

Протянула руку, чтобы залечить рану – я ведь хороший врачеватель, я смогу.

Но он не дал – перехватил запястье мягко, но уверенно, и проговорил:

– Не трать магию. Я знаю другой способ.

И поцеловал меня.

Без всякой нежности и трепета. Просто сминая губы, вламываясь в мой рот, завладевая языком. Так целует завоеватель, хозяин, победитель. И мне понравилось быть завоёванной, пленённой, его.

Я ответила. Прогнулась в сильных объятьях. Тронула жёсткие волосы.

Он оторвался от меня, и мы смотрели друг на друга, восстанавливая дыхание.

У меня будто шоры сняли с глаз: глядела и не могла наглядеться. Какой же он красивый! Черты лица хоть и резкие, но правильные, мужественные, чеканные. Без грамма смазливости и сладости, как у кузена. Длинные ресницы, высокие скулы, чётко очерченные губы. И даже шрам на щеке отнюдь не портил, а придавал загадочности и шарма. Я потянулась вперёд и осторожно коснулась его губами.

Гурго прикрыл глаза и замер. Кажется, даже перестал дышать.

– Спасибо, – прошептал он, нежно проводя рукой по моим волосам. – Тебе понравились цветы, – он притянул меня ближе и тронул губами сложный завиток на виске, в котором звенели алые колокольчики райгета.

– Очень, – проговорила я, устраиваясь в кольце его рук. Было так приятно чувствовать силу его большого, будто отлитого из бронзы, тела, ощущать его жар. – Ты летал за ними на Драконьи скалы?

– Да, – ответил он. – Они ведь растут только там. – Он вдруг напрягся, поддел пальцами мой подбородок и заглянул в глаза. – Лаверн, тебя не пугает моя сущность?