– Э-э-э, – донеслось с другой кровати. Было трудно понять, что делает Лаптев: то ли повторяет алфавит с конца, то ли пытается нам что-то сказать.

– Лаптев, используй согласные, так будет легче! – с похмелья мой сарказм утраивается.

– О, нашёлся. Кабы ещё говорил, – Макаров начал понемногу пытаться вставать.

– Э-э-э… это ты сам на пол упал, я тебя вчера три раза обратно укладывал, а ты орал, что на полу не так жарко! – к Сергею вернулась речь. – А кто эти двое, я не знаю. Но судя по акценту, они из Британии.

Позже мы выяснили, что Том и Клэр действительно из Англии. Они каждый год приезжают в Таиланд и отдыхают на острове Панган по нескольку месяцев. Британские социальные гарантии и беззаботная жизнь превратили этих пожилых любителей оттянуться в идеальных потребителей местного алкоголя и лёгких наркотиков. А уж когда мы начали рассказывать им о российских реалиях, они хохотали до упаду. Разинув рты как кукушата, они ждали от нас всё новых историй во время вечерних посиделок. Правда, случалось это не часто, поскольку к вечеру эта парочка обычно убиралась в хлам, разрушая стойкий миф о чопорных англичанах.

Я принялся осматривать номер. Представьте, что вы зашли в лифт на первом этаже, поехали вниз, но вместо подземного паркинга проехали чуть дальше и попали в ад. Номер напомнил мне комнату отдыха в райцентровском автовокзале. Обычно в таких клоаках стоят четыре панцирных койки с комковатыми матрасами. Три из них постоянно укомплектованы: а) алкашом-снабженцем, б) зэком, откинувшимся с зоны, и в) сержантом, который приехал в военкомат за новобранцами и не приходит в сознание уже трое суток. За изрезанным столом они бухают палёную водку с приклеенной вверх ногами этикеткой. Бутылку им продала администраторша (обладательница гигантского начёса из выкрашенных хной волос). Она же расставила тазики под кровати. Жизненный опыт – великая вещь.

Но вернёмся в Таиланд. У нас в номере тазиков не нашлось, зато был кондиционер! Не вставая с кровати, Сергей потянулся ногой и щёлкнул регулятором на стене. Струя холодного воздуха с воем вырвалась из устройства и вжала Лаптева в постель. Хлипкая кровать под ним заскрипела. Глядя на это, Миша хрипло рассмеялся и, кряхтя, поднялся с пола. Он потянулся, и треск его суставов напомнил о пионерском костре.

– Так. Для начала, мне нужна бутылка пива из холодильника.

Наивный. Трудно искать пиво в холодильнике, когда у тебя нет холодильника. Чтобы осознать это, Мише хватило двадцати секунд. Но он не успокоился.

– Лаптев, а где моя барсетка?

– Выключи кондиционер, – еле слышно прохрипел Сергей. После щелчка выключателя в номер пришла тишина в ассорти-менте.

– Спасибо, Миша, это не кондиционер, а какой-то реактивный двигатель.

– Не уходи от темы. Барсетка.

– В туалете она… Я её спрятал… Для надёжности.

– У тебя очень странное представление о надёжности! Фух, ну и жара… – с этими словами Миша пошёл в ванную, поближе к воде. Вскоре он выскочил оттуда и сел на кровать, прижимая к груди барсетку. С таким видом тревожные мамаши поступающих в институт провинциалов сидят в приёмной у ректора.

– Миша, что случилось, ты увидел Элвиса?

– Нет.

– Всё нормально?

– Не уверен.

Я тихонько заглянул в ванную. Со стен и потолка на меня глазели несколько зелёных ящериц величиной с крупную сосиску. Одна из ящериц пила воду из крана (который, судя по толщине струйки, страдал простатитом). В стене зияло несколько страшных чёрных щелей, как в радиаторе «ЗИЛа». Потом выяснилось, что отверстия сделаны для вентиляции. В потолке тоже были вентиляционные щели, только ещё шире. Видимо, молекулы воздуха в Таиланде гораздо больше российских.