– А вы вор? Или убийца?

– Я из полиции, Синицын Андрей Яковлевич, – представился мужчина и протянул книжку, которая при близком рассмотрении оказалась удостоверением.

Уже не ожидая ничего хорошего, Соня села с ним рядом за стол.

– Иванову Светлану Игоревну когда последний раз видели?

Соня, не ожидавшая такого вопроса, растерялась.

– Свету? Ну как же! Сегодня утром. Она взяла у меня костюм. Напрокат, – добавила она, немного подумав.

– Костюм серый?

– Серый. А вы откуда знаете?

Синицын проигнорировал вопрос и тут же добавил:

– Значит, костюм ваш.

– Ну, наверное, мой. А что, мне его нельзя было отдавать, не посоветовавшись с вами? – Соня начала всерьез злиться.

Приперся, задает дурацкие вопросы и ничего не объясняет.

Мужчина сразу уловил перемену в ее настроении.

– Не злитесь. Я сейчас все вам объясню. Только ответьте на последний вопрос. Во сколько она у вас была?

– В восемь.

Теперь Синицын тяжело смотрел ей в глаза.

– Светлана Игоревна убита. Тело найдено на стройке рядом с вашим домом.

– Как убита? – по инерции спросила Соня, оглушенная услышанным до такой степени, что даже не поняла сказанного.

– Как? Вас интересует технология убийства? Ее задушили.

– Господи, меня не интересует, КАК ее убили, я вообще не могу понять, зачем вы мне это рассказываете?

– Потому что вы единственный свидетель, который видел Иванову прямо перед смертью.

Соня закрыла глаза. В голове стоял ровный гул, словно несколько самолетов одновременно заходили на посадку. К горлу подступила тошнота, и спазмами свело желудок.

– Меня, наверное, сейчас вырвет, – прошептала она и, пошатываясь, вышла из кухни.

Открыв до упора кран с холодной водой, Соня перевела рычаг смесителя на положение «душ» и начала раздеваться. Через секунду ледяная вода обожгла тело, зато сразу же отпустило желудок и прекратился этот выматывающий гул в голове.

Соня сильно замерзла и, чтобы согреться, начала ожесточенно растирать себя махровым полотенцем.

Когда через несколько минут она вышла из ванной, Синицына уже не было. На какое-то мгновение ей показалось, что все происшедшее было только страшным сном, наваждением, галлюцинацией, но, взглянув на обеденный стол, Соня мгновенно вернулась в реальность.

На клеенке в красно-белую клетку, рядом с сахарницей лежала повестка в полицию. Завтра.

Тяжело шаркая ногами, она двинулась в коридор, чтобы закрыть за Синицыным дверь.

В голове опять зашумело. «Наверное, давление упало», – только и успела подумать Соня, как перед глазами заплясали огоньки. Пришлось прямо в коридоре сесть на пол.

«Посижу минут пять и встану», – подумала Соня, закрывая глаза и поудобнее устраиваясь около стены.

Проснулась она спустя час, совершенно не ощущая онемевшую от неловкого сидения левую ногу.

Соня попыталась встать, но тут же рухнула на пол. Нога не слушалась.

«Чего это я делаю в коридоре?» – еще окончательно не проснувшись, удивилась Соня, пытаясь принять вертикальное положение.

В ту же секунду всю левую сторону тела свела такая судорога, что пришлось оставить очередную попытку встать самостоятельно.

– Юра!

В квартире стояла такая тишина, что жалобный Сонин голос прозвучал как оглушительный крик.

Непроизвольно вздрогнув, она посмотрела на часы. Без пяти два. И тут же все вспомнила. И Синицына – будь он не ладен, и то, что Юры не было вечером дома. Теперь было уже ясно, что Герасимов не пришел домой ночевать. И даже не предупредил.

«Господи, с ним точно что-то случилось. Наверное, он пошел встречать меня через стройку. Ну да, конечно. А я, идиотка, видите ли, гуляла, погодой наслаждалась».

Соня резко поднялась на ноги и, сильно хромая, побрела в комнату. Где-то здесь должен быть блокнот с телефоном Юриных родителей.