– Бог с тобой, они почти такого же возраста, как я. Вот, посмотри.

Мать полистала снимки в галерее айфона и протянула его дочери.

– Это мы у него дома, а это на уикенд выезжали.

Лика взглянула на изображения, вежливо сказала:

– А он ничего, не противный. Сколько ему лет?

– Неважно, у иностранцев мужчины со средствами гораздо дольше похожи на мужчин, чем наши, российские. Знаешь, я жалею, что столько времени потратила на русских мужей. Когда я устроюсь, позову тебя к себе в гости.

– Мам, мы разговариваем, как в кино. Я тебя что, совсем не интересую?

– Как ты можешь так говорить?

Ольга сняла темные очки, надела их на голову поверх плотно повязанного желтого с белым платка.

– С этим перелетом и голову нет возможности помыть… ну да, у меня не все гладко.

Она провела руками с ярко-красными ногтями по загорелому лицу, словно разглаживая его.

– Знаешь, мне запомнилась одна фраза, не помню, как назывался тот фильм. Экранизация какой-то пьесы Островского. «Красавиц мало, а богатых дураков много». Так вот, сейчас красавиц много, а богатых дураков нет. Совсем.

Мать и дочь молчали, следя, как официант расставляет на их столе тарелки с заказанными блюдами.

– По всему свету одно и то же – заметила Ольга. – Крестьянская кухня правит бал. Все эти пиццы, фондю, салаты типа греческого, раньше были едой бедных людей.

– Что в этом плохого? – возразила Лика.

– Ничего, только везде одно и то же. Я, наверное, устала. Волновалась перед встречей с тобой, боялась, что ты будешь меня либо упрекать, либо просить денег.

Лика усмехнулась.

– В чем упрекать? В том, что ты уехала, оставив меня один на один с Деминым? Но он сам постарался спровадить тебя подальше. Вы друг другу не слишком понравились, даже я тогда это поняла.

– Еще бы. Мы с ним из одного поколения. Но он меня просчитал лучше, чем я его. Я все-таки не думала, что он так с тобой поступит. Иначе проконтролировала бы ситуацию, хотя бы заставила его заплатить тебе при разводе. Но я надеялась, что ты родишь, ведь тебе ничего не мешало это сделать!

– Абрамовичу жена пятерых родила, и это не помешало ему ее бросить.

– Но ведь детям он что-то оставил?

– Вот именно, «что-то». К тому же сейчас среди супербогатых пошла мода не оставлять детям наследства. Якобы для их же собственного блага.

– Демин, прости, не из супербогатых, он просто состоятельный человек. Он из обычных людей, а среди них семейные ценности еще имеют значение.

– Ничего, мам. Не все еще потеряно.

– Ты что, надеешься его вернуть?

– Ни в коем случае.

– Лика, что ты задумала? Ты изменилась! Пожалуйста, оставь все как есть. Ты молода, красива, не слушай меня, я ною. Я просто устала. У меня далеко не все так плохо. И замуж у меня есть за кого выйти, только я теперь на воду дую, обжигалась много. Хотела зацепиться в Аргентине, но не получилось. Даже начала испанский язык учить. Но так глупо вышло – представь, приревновал меня к бармену.

– Бармен с тобой испанским занимался? – не удержалась Лика.

– Ай, не надо по больному! Знаю, что сглупила. Придется соглашаться на запасной вариант, у меня есть этот неплохой старикашка, итальянец. Вот только детки у него на меня волком смотрят. Ну ничего, я смогу приладиться к ним, они все-таки европейцы, народ воспитанный, хотя бы внешне. Ты-то что делать собираешься? Продержись немного, потом сможешь приезжать ко мне, мы и тебе старичка покрепче найдем. Да что я такое говорю, ты у меня красавица! И здесь еще может быть хороший вариант!

– Мама, хватит. Я не хочу ни от кого зависеть. Ты правильно заметила, что я изменилась. С Деминым я дурой была, не отрицаю. Но ни своих, ни твоих ошибок я повторять не буду.