Игорь посмотрел на него растерянно и напряженно.

Но как же так, если престол по праву принадлежит ему, кто же может, кто посмеет на него посягнуть?

– Глупец, – огрызнулся парень, – победит сильнейший, так было всегда, все неизменно, а на справедливость всем плевать, это сказочка для слабаков. За себя или за тебя у него душа болеть должна?

Оба молчали, ответ был ясен и без всяких слов. Только непонятно, почему мир этот так странно устроен, почему людям надо так много. Неужели человек рожден для того, чтобы уничтожать, а не создавать? Но он уже знал, что тоже будет разрушать все на пути своем, потому что рожден князем. Его заставят это сделать, даже если он будет противиться.

Все мрачнее и мрачнее становился юный и прекрасный князь. Страшными и горькими оказались уроки.

– Ты не веришь в этого бога, и правильно делаешь, – похвалил его бес, – ты еще успеешь понять, какое предательство замышляет архиепископ. Он верный служака не только богу своему, но и князю. А властелин значительно ближе к нему, и пользы от него больше.

– Ты меня с целым миром поссорить хочешь? – воскликнул Игорь, уже не зная, чему верить, хотя в глубине души он понимал, что сие не от беса зависит, так оно все и будет на самом деле.

Но рогатый просто знает что-то такое, о чем он пока не может и догадываться. И с каждым днем все яснее понимал он, насколько это страшно – смерть. И насколько страшнее смерть князя, когда не просто горько на душе у близких его, но и в привычном мире все в один миг изменяется. Почва уходит из-под ног, а ты не знаешь, что сделать можно, как поступить следует.

Как легко лишиться того, что с детства считал своим, как просто оказаться в чистом поле среди метели лютой, а потом огнем и мечом добывать то, что тебе должно по праву принадлежать, потому что еще кому-то из родичей того же самого хочется. Оставалось только просить бога, чтобы он вернул тебе отца твоего. Но он не верил, что его услышат на небесах, и потому молчал.

№№№№№№№

Бес злился, он видел, что Игорь не верит не только богу, но и ему самому, а это была уже настоящая наглость. Видя все это, он сначала вообще ничего не хотел делать, но для начала решил хотя бы приоткрыть парню глаза на происходящее. Он еще очень мал, но пора бы уже знать кто тут кто, и как ему придется бороться за собственное существование.

– Пошли, – скомандовал тот, – я покажу тебе что-то, и ты убедишься, что я был прав.

Игорь взглянул на него с вызовом. Он немного помедлил, явно не желая видеть то, что ему будут показывать, и все-таки пошел за ним. Ему стало стыдно за себя, за собственную трусость.

Постижение жизни, как тяжко, как страшно это бывает, но лучше знать – твердил, будто заклинание, Игорь – он старался убедить себя в этом. Но не слишком ли рано пришлось взглянуть в глаза правде жизни этому ребенку?

Они передвигались почти бесшумно. Незнакомец летел, едва касаясь земли, Игорь был ловок и легок, он только немного отставал от своего спутника и провожатого. Он увидел, как бесшумно открылась дверь в покои матери.

Но что он хочет этим сказать? Что там сейчас происходит? – мучительно размышлял мальчик.

И не страх, а какое-то странное чувство негодования оттого, что он должен подслушивать и подглядывать, охватило его душу. Игорь не отступил, он должен был все это увидеть и услышать.

Но надежды его не оправдались. Незнакомец приложил палец к губам, видя, что он хочет что-то сказать. В этот момент и зазвучали мужской и женский голоса. Его мать с кем-то разговаривала.

– Мы должны захватить стол, мы должны это сделать, иначе будет поздно, – с жаром говори какой-то мужчина. Он не сразу узнал в полумраке архиепископа.