Обмякшего гостя усадили на стул. Грязно-бурые пятна под сиденьем смахивали на кровь. Антон с трудом разлепил веки: тусклая лампочка осветила автомобиль на домкрате, осколки чипсов на промятом диване, журнальный стол с распотрошенными коробками спичек и зип-пакетами с порошком, гроздь винтовок на стене. В воздухе витала смесь сигаретного дыма, солярки и жареного бекона.

Доберман сцепил руки за спиной и встал напротив пленника.

– Зря ты сюда приехал. Теперь мы не можем тебя отпустить.

Антон медленно, сквозь боль показал средний палец.

Богатыри схватили Антона за плечи, но Доберман не повел бровью, только на лбу его проступили змеистые вены.

– Какой смелый мальчик. Но ты мне уже надоел, пацан.

Он погладил рукоять пистолета. Не выстрелит, думал Антон, какой прок им от мертвеца? С другой стороны, вместо него могут найти кого-нибудь посговорчивее, а со свидетелями не церемонятся.

– Уточню вопрос, если не понял: согласен на сделку или нет? Но условия изменились: вместо денег на кону твоя жизнь. Ну же? От ответа зависит, насколько целым ты вернешься домой.

В его руках перфоратор. Тонкая спираль сверла поставила колкую точку между костяшек.

– Сначала левая рука, затем правая. Снова упрешься – нечем будет на жизнь зарабатывать. Но для нас ты все сделаешь, лбом будешь на клавиши жать, но сделаешь. От меня ждут результат, и я его получу. Любой ценой.

Он положил палец на кнопку, инструмент на секунду ожил. Сверло до крови царапнуло кожу.

– Идет, – вскрикнул Антон. – Я согласен, только убери эту дрянь.

Доберман опустил инструмент, похлопал Антона по плечу и вдруг с размаху впечатал кулак ему в скулу.

– За что, мать твою?! Я же согласился!

– На будущее.

Псы потащили бывшего пленника к заднему сиденью черного внедорожника.

– К вашему Хозяину тащите? – спросил Антон сквозь жгучую боль в спине.

– Теперь и твоему тоже. Обивку по дороге не обгадь.

Доберман устроился в пассажирском кресле.

«Сейчас», – решил Антон, как только бородатый Мастиф двинулся к рулю. Сердце отбивало бешеный ритм, зато боль покорилась адреналину.

Бульдог толкнул его к задней двери. Антон набрал воздуха в легкие, ударил коленом. Пока Бульдог оседал на землю, придерживая ширинку, Антон помчался направо, к бетонной стене. В ней лаз для трубы теплотрассы, достаточно широкий, чтобы протиснуться. Если повезет, нора задержит неповоротливых псов.

Из Антона плохой боец. Начистить морды трехмерным злодеям – не вопрос, но в жизни навыки ветерана онлайн-битв бесполезны. Еще со школы единственное, что спасало Раневского при встрече с борзой шпаной, – его длинные ноги.

Антон бежал, как спринтер к золотой медали, без оглядки, пропуская мимо ушей топот, ругань и хлопки выстрелов. Из-за спины кричал Доберман: «Прекратить! Брать живьем!» Суета скользила по краю сознания, как дождевые капли по куполу зонта. С непривычки переполненные легкие скрутило колючей проволокой. Через пару сотен метров их разорвет к чертям, но вот наконец финиш. Антон, тонкий и юркий хорь, нырнул в лаз. Псы-богатыри совсем близко. Стальные прутья с треском рванули тонкую ткань. Антон с силой дернул, оставив на откуп кусок рукава.

Три этажа кирпичного здания казались необитаемыми, но за рядами теплиц, должно быть, присматривают: за стеклом топорщились джунгли, вспыхивали огоньки бутонов. Ботанический сад? Крыши оранжерей уходили за горизонт. Можно было рискнуть и забраться внутрь, но, кто знает, чем там ответят на просьбу о помощи. Антон помчался к кованым воротам, запертым на цепь и амбарный замок, – единственному выходу из западни.

Псов у лаза не видно: нужно успеть выбраться до того, как они окажутся у ворот.