Человек из ведомого – слепо следующего закону – преображается в существо творящее. Со Спасителем, со Святою Троицею вовлекается он в великую мистерию обретения нового неба и новой земли.

Вся последующая история европейской цивилизации с ее дерзновениями и драмами будет вершиться святотроицевым человеком.

Бытие в мире тринитарного Бога резко изменило ценностное основание жизни человека. Человек осознал себя в качестве ценности не просто чадом Божиим, что уже чудесно, а соучастником Евангелия (выражение апостола Павла; 1 Кор. 9:23).

Василий Великий жил, по свидетельству Григория Богослова, повелением (Божия) стать богом [1, с. 768]. Богоподобность человека для Григория Богослова – излюбленная тема. Ср.: «Ибо правило, что начало мудрости страх Господень (Пс. 110: 10.

Притч. 1: 7), есть как бы первая только пелена; мудрость же, превозмогающая страх, перешедшая в любовь, делает нас Божиими друзьями и из рабов сынами» [1, с. 373–374]. «Сделаемся всецело богоподобными» [1, с. 526]. Задача человека – «быть богом и творить богами» [1, с. 62]. «Бог, как человек… и ныне молится о моем спасении, пока не сделает меня богом…» [1, с. 532].

Григорий Нисский вслед за своими старшими собратьями по духу возвестил о «братстве человека со Христом» [8, с. 232].

О человеке как ценности – ценностей, о человеке как собрате Бога не мыслилось богословами ветхозаветных времен. Страх превозмогается любовью. Страх вытесняется из жизни человека. Любовь объемлет его… Выше этого вряд ли что – либо откроет для себя человек в последующие времена.

Человек, его душа, его духовное бытие – ценность ценностей после Бога. Более того, человек движется к обожению. К обожению как утверждению в себе образа Спасителя, овладением на этой основе самим собою и обретением вследствие этого бессмертием и нетлением.

Спасение, обожение – вот (ценностные) максимы бытия человека Триединого Бога.

Спасение есть восстановление себя истинного. Себя как того, к кому обращена любовь Создателя и кто несет в себе творческий замысел [выражение Григория Нисского; 8, с. 175]. «Грех не есть (существенное) свойство нашей природы, но уклонение от нее», – максима для тринитарного сознания [8, с. 256]. Человек неукоснительно спасется, или восстановится.

Спасение есть первейшая надежда христианина, по выражению Григория Богослова [1, с. 46].

Восстановление себя истинного есть главная забота человека. Все: семья, общность людей, страна, государство, достаток, свобода и пр. – важно постольку, поскольку ведет человека – его душу – к его спасению. Вторая ипостась Триединого Бога это переживание ввела в духовность человека как ее средину. Душу свою надо спасти, тогда и мир спасется. «Надо непоколебимо стоять на страже, находясь при душе неотлучно, – пишет Григорий Нисский. – Стража души – помысл благочестия, страхом Божиим, и благодатью Духа, и делами добродетели укрепленный» [8, с. 184]. С бережением и восстановлением души богослов связывает спасение человека. Эту странную для древнего мира реалию приняла христианская душа как откровение Триединого Бога и осталась верной ей в веках.

Обожение [выражение Григория Богослова; 1, с. 808] в контексте тринитарного богословия есть бесконечный процесс совершенствования духовности человека, и конкретного, и всего человечества. «Надобно, – пишет Василий Великий, – по данной нам от Бога силе, подражать Богу и святым Его» [10, с. 28]. Людям надо становиться «богами». Ср.: «Сделать человека богом и причастником горнего блаженства» [1, с. 39]. Тот, кто несет в себе черты образа Бога, не может уподобиться Богу, ибо Бог – другое, чем человек, но и не может (человек) не стремиться к уподоблению Ему, ибо в этом замысел Создателя. «Истинное совершенство в том и состоит, – пишет Григорий Нисский, – чтобы никогда не останавливаться в возрастании к лучшему и никаким пределом не ограничивать совершенства» [8, с. 237].