Он щелкнул выключателем, и кабинет залило резким искусственным светом. Майра сквозь прутья решетки присмотрелась к спутникам отца. Одного она узнала – это был Стэн Деккер, снабженец, заведующий Складом запчастей. Внешне он и сам напоминал деталь какого-то ветхого механизма: горбатый, рябой и почти что беззубый.

Отец принялся расхаживать по комнате.

– Нам повезло, что он не раскололся под пытками, однако надо спешить. Синод начинает что-то подозревать… Время на исходе.

Он обернулся ко второму спутнику, которого Майра видела впервые: очки в проволочной оправе, нос картошкой и напомаженные завитые усики.

– Бишоп, расскажи о находке, – попросил отец, и тогда же Майра вспомнила: Филип Бишоп, чьи дочери-близняшки учатся в одном с Возиусом классе.

– Что ж, было непросто, – гнусаво начал Бишоп. – Я постарался копнуть поглубже, но Синод пристально следит за нами. Они хорошо поработали, стирая данные, однако мне удалось раздобыть кое-какие носители и восстановить информацию…

– А если нормальным языком? – перебил его Деккер.

– Я воссоздал хронологию.

Майре пришлось постараться, чтобы рассмотреть все хорошенько: Деккер с отцом обменялись мрачными взглядами.

– Итак, – произнес Деккер, – мои догадки верны?

– Прошла тысяча лет, – подтвердил Бишоп.

– Со времен основателей?

– Да… если верить моим расчетам.

– Здесь не может быть ошибки?

– Разумеется, может, – ответил Бишоп. – Белых пятен чересчур много.

– А что если Деккер прав? – произнес отец. – Разве это не вяжется с тем, сколько в последнее время протечек и поломок в машинах? Колония не рассчитана на вечное обитание в ней. Рано или поздно ее нужно будет покинуть. – Он сделал паузу, давая остальным осмыслить сказанное. – Есть шанс, что на Поверхности снова можно жить.

Майра чуть не ахнула, услышав запретные слова. Когда пришел Конец, Поверхность погибла, и думать иначе было греховно.

Деккер бросил на Джону укоризненный взгляд.

– Шанс, не более. Откуда тебе знать?

Бишоп кивнул:

– Деккер прав. Если поднимемся, можем погибнуть…

– Останемся – тоже погибнем, – отрезал отец.

Бишоп точно получил оплеуху. Его взгляд заметался между Деккером и Джоной.

– Джона… – пролепетал Бишоп, поправляя сползшие на нос очки. – Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать, мы совершенно точно здесь погибнем?

В кабинете повисла гробовая тишина, Майра затаила дыхание. Деккер и отец обменялись полными тревоги взглядами.

– Так ты еще не сказал ему, Джона?

– Не был уверен, что могу полностью доверять.

– Ну что ж, Бишоп доказал свою преданность, – заметил Деккер. – После того, что стало с Картером, он заслуживает знать правду. Мы все повязаны.

Помрачнев, отец замолк. Ему явно было непросто продолжать. Тогда Деккер ободряюще положил ему руку на плечо и произнес:

– Давай, ему можно доверять… Все равно уже ничего не изменишь.

Сделав глубокий вдох, отец наконец произнес:

– «Анимус» ломается.

Бишоп спал с лица.

– Но… ты уверен?

– Более чем: уровни по всем параметрам падают, и это объясняет длинные очереди в Больницу. Люди жалуются на головные боли, тошноту, головокружение, их рвет, наваливается усталость, одышка… Аллергены тут ни при чем, это гипоксия. И это еще не самые опасные симптомы, худшее впереди.

– Не понимаю, – произнес Бишоп, заламывая руки и точно пытаясь защититься от неизбежного. – Что такое гипоксия?

Деккер вмешался:

– Это значит, что все мы тут задыхаемся.

– Разве нельзя починить машину? – спросил Бишоп у отца Майры. – Ты же главный инженер!

– Уж поверь, я пробовал, – заверил его Джона, ускоряя шаг. – Пытался чуть ли не весь прошлый год. Клянусь Оракулом, я не знаю, как работает эта штуковина. Основатели знали, но они давно мертвы.