– Эй! Откройте! Есть кто-нибудь дома? – Посетитель перевел дух и закричал еще громче: – Мне нужна врачея!

– Врачея? – Я оцепенела.

Глаза Меррика сверкнули, словно мое замешательство его позабавило.

– То есть ты.

– Но откуда он знает, что я живу здесь? Мы же только что появились в этом месте.

– В этом доме и раньше жила целительница. Когда я наткнулся на его бывшую обитательницу… – Меррик осекся и слегка поморщился, недовольный выбором слов. – Я подумал, что, если тут кое-что поменять, это будет идеальное место, где ты отработаешь свои врачебные навыки.

– Ты наткнулся на бывшую обитательницу, – растерянно повторила я и поняла, что он имеет в виду. Я секунду помедлила и спросила упавшим голосом: – Она умерла?

Крестный раздраженно вздохнул.

– Я же не оставил здесь тело. – Он нетерпеливо указал на дверь. – К тебе пришел первый пациент. Ты не собираешься его впустить?

Я поднялась из-за стола, направилась к двери, но остановилась на полпути и в панике оглянулась на Меррика:

– А как же ты?

– Он меня не заметит, – сказал он, щелкнув пальцами.

Я по-прежнему его видела, но что-то странное случилось с моим восприятием пространства. Плотность воздуха ощущалась иначе. Будто я была здесь одна.

– Я тебя вижу, – проговорила я сдавленным шепотом.

– А он не сможет.

Он… За дверью ждал кто-то, кому я нужна. От этой мысли у меня скрутило живот.

– Иди, – приказал Меррик, почувствовав мою нерешительность.

Я так спешила к двери, что ударилась бедром об угол столика в прихожей. Я только что оказалась в Алетуа. Я еще не освоилась в новом доме, а меня уже просят покинуть его и позаботиться о больном, хотя я даже не знаю, что у него за хворь и по силам ли мне ее исцелить.

– Сейчас или никогда, – пробормотала я себе под нос и открыла дверь.

Стоявший снаружи мальчишка уже поднял кулак, чтобы постучать еще раз, и чуть не ударил меня по лицу. Резко появившись перед ним, я застала его врасплох. Он был запыхавшийся, раскрасневшийся и растрепанный. Его рубашка, расстегнутая на груди, промокла от пота.

Я никогда не видела такого красивого мальчика. Смуглая кожа с каштановым отливом. Густые черные кудри. Теплые карие глаза. Еле заметный шрам на щеке. Мне захотелось спросить, откуда у него этот шрам. Мне захотелось задать ему дюжину вопросов.

Я весь год провела в одиночестве в Междуместье. Я соскучилась по человеческим голосам. По общению, по разговорам, по…

– Где врачея? – спросил он, хватая ртом воздух.

– Она з-здесь. Это я… я в-врачея, – ответила я, заикаясь на каждом слове и чувствуя себя глупой девчонкой.

– Ты врачея? – Он с сомнением посмотрел на меня.

Я его понимала. На его месте я тоже бы усомнилась. Мы с ним были примерно ровесниками, и ему, конечно, не верилось, что тринадцатилетняя девчонка может владеть врачебным искусством. – Я… да, я врачея. – Я велела себе успокоиться и протянула ему руку, изображая уверенность. – Меня зовут Хейзел.

– А меня Кирон. – Он заглянул в прихожую, словно надеясь увидеть кого-то из взрослых.

– И тебе… нужна помощь? – Я присмотрелась к нему повнимательнее. Он вовсе не выглядел больным, но мне стало интересно, что я увижу, если возьму в ладони его лицо.

Он покачал головой:

– Не мне. Моему дяде. Он совсем расхворался. Ты наверняка его знаешь. Он живет там, за холмами. – Кирон указал на полосу деревьев за дальним краем луга.

– Я… я недавно приехала в Алетуа.

– Но ты сумеешь ему помочь?

– Я… – Я запнулась, не желая брать на себя обязательства в том, чего не знаю. – Сначала мне нужно собрать лекарства. Заходи в дом и, пока я собираюсь, расскажи, что с ним такое.

– У него сильный жар, он весь горит, – сказал Кирон, переступая через порог.