Но совсем скоро наступает мой черед занять центральное положение. Нужно сфотографировать жениха и невесту, когда они идут к выходу по проходу между скамьями уже как муж и жена. Кажется, что стук сердца заглушает так хорошо знакомый мне «Свадебный марш» Мендельсона, когда Майк и Сьюзи счастливо шагают в мою сторону, то и дело останавливаясь, чтобы принять поздравления своих друзей и родственников. Наконец молодожены минуют последнюю скамью, и я фотографирую их, толкая спиной тяжелые деревянные двери и оказываясь на ослепительном солнечном свету. Они захлопываются передо мной, а затем распахиваются, выпуская наружу Сьюзи и Майка. Новоиспеченный муж с видом победителя задирает кулак в воздух и кричит во весь голос: «ДА!»

Прямо передо мной он запечатлевает на ее губах поцелуй, и я, пытаясь сдержать радостный смех, непрерывно снимаю каждую счастливую долю секунды.

Прочие гости поспешно следуют за ними, и вскоре Рейчел оказывается рядом со мной.

– Поймала? – спрашивает она.

Как я поняла, речь идет о реакции жениха, и я радостно киваю, испытывая легкое головокружение от блаженного чувства свободы. Я сделала это. Я справилась.

Она смеется, не совсем верно истолковав мою реакцию.

– Удовольствие получила?

– Да. – Мои глаза застилают слезы. Оглядываясь назад, понимаю, что почти справилась.

Она похлопывает меня по плечу.

– Я очень рада это слышать. Но еще не все позади, – весело напоминает она.

Сложная часть – позади.

Свадьбу празднуют в роскошном пабе, расположенном чуть выше по улице, куда я и направляюсь, пока Рейчел ведет фотосъемку вне стен церкви. Равномерный гул голосов не стихает ни на секунду, пока сотрудники – все как один оживленные и приветливые – завершают сервировку столов и наполняют бокалы шампанским. Где-то минуту я бездвижно стою и осматриваюсь, пытаясь проникнуться атмосферой. Благодаря потертым половицам, открытым каминам, флокированным обоям и картинам, украшающим стены, в баре царит неповторимая обстановка потертого шика и винтажности. Столики накрыты кружевными скатертями, а в центре каждого стоят незатейливые бело-серебристые горшки с бело-зелеными букетиками. То и дело вспыхивают огоньки: один из сотрудников обходит помещение, помещая чайные свечи в стеклянные серебристо-зеленые подсвечники и поджигая их. На столике, расположенном рядом с выходом, стоит вычурная клетка для птиц, чтобы гости складывали в нее свадебные открытки, а рядом с ней – три свадебных торта разных высоты и цвета, и каждый занимает отдельную хрустальную подставку. Они покрыты толстым слоем волнистой глазури – розовой, бледно-желтой и белой. Торты украшены россыпью крошечных белых цветов.

Общая картина производит потрясающее впечатление.

Сфотографировав достаточно деталей в самом пабе, выхожу в сад, в котором прямо на траве разбили двадцатиметровый шатер. Внутри установили небольшую барную стойку. Один из членов персонала опускает серебряный поднос, заставленный бокалами с коктейлем персикового цвета. Не отказалась бы от одного из них. Делаю кое-какие снимки, не отрывая глаз от двери, пока наконец не становится ясно, что праздник вот-вот начнется.

Оставшийся обслуживающий персонал собирается в шатре, и мы дружно начинаем хлопать в ладоши, когда Сьюзи и Майк подходят к нам. Щечки Сьюзи заливаются милым румянцем, и она берет два бокала с шампанским.

– Ура! – Она, посмеиваясь, стукается с Майком, а он смотрит на нее влюбленными глазами и улыбается.

Гостям раздают коктейли и канапе, а я продолжаю ловить в объектив естественные кадры, пока кто-то не дергает меня за плечо. Перевожу взгляд на бабушку Сьюзи: она всматривается в мое лицо чистыми голубыми глазами из-под фиолетовой шляпы.