– То, что это ложь, мам! Он не в командировке! Он бросил нас! Ушёл к другой женщине и забыл о нашем существовании!

Повисла тяжелая тишина. Мама смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых читался шок и боль. Я никогда раньше не говорила об этом вслух, мы обе предпочитали поддерживать иллюзию.

– Лиза… – её голос дрогнул. – Как ты можешь такое говорить? Твой отец любит нас. Он просто… очень занят.

– Прекрати, – я покачала головой. – Просто прекрати, мам. Я знаю правду. Давно знаю. Я видела те сообщения на твоем телефоне ещё в прошлом году. И слышала твой разговор с тётей Ирой.

Мама побледнела:

– Что ты слышала?

– Достаточно, – я отвернулась, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. – Я знаю, что он живёт теперь с какой-то Светланой. Что у них будет ребёнок. Что он сказал тебе… не ждать его.

Повисла тяжёлая пауза. Я слышала, как мама тихо всхлипнула за моей спиной.

– Я думала… я думала, так будет лучше для тебя, – наконец сказала она. – Не знать.

– Лучше жить во лжи? – я обернулась к ней.

– Лучше не чувствовать, что тебя… бросили, – её глаза наполнились слезами. – Я не хотела, чтобы ты прошла через то же, через что прошла я.

Я молчала, не зная, что сказать. Гнев постепенно уходил, оставляя только усталость и странное облегчение от того, что правда наконец прозвучала вслух.

– Мам, мне тринадцать, а не пять, – тихо сказала я. – Я могу выдержать правду. Что не могу, так это постоянно поддерживать эту фальшивую историю. Особенно… – я осеклась, чуть не проговорившись о блоге.

– Особенно что? – мама вытерла слёзы.

– Особенно перед новыми людьми, – быстро исправилась я. – В новой школе.

Мама долго смотрела на меня, потом медленно кивнула:

– Ты права. Я… была неправа, скрывая от тебя правду. Думала, что защищаю, а на самом деле… – она не закончила фразу. – Мне так жаль, Лиза.

Я подошла и обняла её. Она пахла какими-то цветочными духами и немного – кофе.

– Всё в порядке, мам, – прошептала я. – Мы справимся. Вместе.

Она крепко обняла меня в ответ, и на мгновение я почувствовала себя снова маленькой девочкой, защищённой от всех бед мира. Но ощущение быстро прошло. Я выросла, и часть взросления – это понимание, что взрослые тоже не всесильны, тоже ошибаются, тоже не знают всех ответов.

Когда мы отстранились друг от друга, мама попыталась улыбнуться:

– Мы поговорим об этом подробнее, хорошо? Но не сегодня. Тебе пора на встречу с друзьями, не хочу, чтобы ты опоздала.

– Да, конечно, – я кивнула, чувствуя странную смесь эмоций – облегчение, грусть, тревогу.

– Тебя подвезти?

– Нет, я доберусь на метро. Это недалеко.

Мама ещё раз обняла меня:

– Повеселись сегодня, ладно? И забудь на время о… нашей ситуации. Ты заслуживаешь обычных подростковых радостей.

"Если бы всё было так просто", – подумала я, но вслух сказала только:

– Конечно, мам. Не волнуйся за меня.

Торговый центр «Галерея» гудел от покупателей и просто праздношатающихся людей. Я поднялась на эскалаторе на пятый этаж, где располагался кинотеатр, нервно оглядываясь по сторонам. Мы договорились встретиться у входа в кинозал за полчаса до сеанса.

Я заметила их сразу – яркое пятно среди толпы. Маша в стильном красном пальто, Ксения, одетая почти идентично, только в бежевых тонах, несколько других ребят из нашего класса. Артём, в тёмной куртке и шарфе, о чём-то оживлённо говорил с Денисом, который, к моему удивлению, тоже был здесь. Кости и Сабины я не видела и уже начала волноваться, не передумали ли они.

– Лиза! – Маша помахала мне рукой, заметив моё приближение. Её улыбка была безупречной, как с рекламного плаката. – Мы уже думали, ты не придёшь.