Он вставил гвоздь в рану и ударил молотком.
– Благодарю тебя, брат мой, – сказала она. – Теперь передай свой молот пророку.
– Что мне делать? – спросил её пророк.
– Ударь покрепче в гвоздь на левой руке.
Пророк опустился на колени и исполнил приказание святой. Она призвала Ронхи и женщин и требовала, чтобы они приколачивали её. Все брали топоры…
– Теперь поставьте крест!..
Датти и Альвасси опустили конец его в землю; остальные подняли и стали медленно опускать его в яму, пока не стал совсем прочно.
Все смотрели на распятие, теснились друг к другу, и глубокое беспокойство охватило их. Пророк приблизился к кресту.
– Что же нам делать, святая сестра?
– Молитесь!
Все опустились на колени…
Фрэнк Браун взглянул на Терезу. Она была прекрасней, чем когда бы то ни было. Её голова склонилась на левое плечо; длинные черные кудри рассыпались по обеим сторонам; венок из шипов обрамлял её лоб, бросая на землю коралловые капли.
Раны на руках и ногах вскрылись, и тонкие струйки красной крови текли из них. Фрэнк думал:
«Как долго она ещё будет висеть, пока смерть освободит её наконец?»
Тихая улыбка замерла на губах святой; лицо её окаменело; капелька крови вытекла из её рта и упала вниз.
– Ах, если бы она умерла, – шепнул Браун.
Она беззвучно, неподвижно висела на кресте… Шли минуты, быть может, часы… Для Брауна прошла вечность…
Все смотрели вверх.
Скуро, чтобы видеть, сделал шаг в сторону, но поскользнулся, и Тулио Трамонте, потеряв равновесие, упал с его плеча.
Фрэнк Браун вскрикнул: он боялся, как бы юноша не увлек за собой распятую… Но Тулио слегка лишь задел её и сорвал с неё белый покров.
Фрэнк посмотрел на неё… Она была беременна. Под сердцем она носила ребенка… Его ребенка! Его ребенка! Они вскрикнул, оттолкнул всех, стоявших впереди, и бросился к кресту.
– Тереза! Тереза! – вскричал он.
Но она молчала. Глаза её были закрыты и голова в изнеможении опустилась на грудь.
Он схватился обеими руками за крест и начал трясти его.
– Тереза! Тереза! – кричал он.
Святая очнулась и медленно открыла глаза.
– Кто звал меня назад на землю, брат Пьетро? – спросила она.
Пророк указал рукой на Фрэнка.
Огромным усилием воли она подняла кверху голову; губы беззвучно зашевелились.
Потом, опустив глаза, она взглянула на Фрэнка.
– Ударь меня копьём!
Фрэнка схватили. Он отбивался, кусался, но они обхватили его тело и ноги и держали крепко. Скуро дал ему в руки огромные вилы.
– Делай, что она приказывает! – хрипло воскликнули они.
– Нет! Нет! – он выл и кричал, но они его не отпускали, подняли вверх и приложили острые, кривые зубы вил к телу святой.
– Святая требует это! – воскликнул пророк. – Ударь!
Фрэнк изо всех сил старался освободиться, но восемь сильных мужчин держали его с дикой силой фанатиков. И воля той, что была на кресте, сделала железными их мускулы.
Он был её куклой.
Тогда Джироламо Скуро с силой толкнул его в локоть – и зубья насквозь вошли в тело Терезы…
Проколол мать и дитя!..
Святая вскрикнула.
Это был единственный дикий, страшный крик.
Фрэнка Брауна отпустили… Без чувств свалился он на землю…
Глава 8. Побег из рая
Фрэнк лежал поперек дороги.
Крестьяне подняли его, отнесли в сторону и бросили в заросли.
Он лежал неподвижно… А в его ушах звучал ещё последний крик святой… Её ужасный предсмертный крик…
Наконец он очнулся.
Осторожно, на четвереньках, как подстреленный зверь, Фрэнк Браун пополз в кусты – только бы подальше отсюда! Так он дополз до небольшого уступа. Дальше идти было некуда: скала круто спускалась в озеро.
Он соскочил вниз. Озеро приняло его; он окунулся глубоко, почти до самого дна.
Но вода выбросила его на поверхность, словно считая нечистым.