Трилогия. Контракт на два дня. Книга третья. Ударные пятилетки Пётр Безруких

Редактор С. В. Волкова

Корректор О.Б. Смирнова

Иллюстратор Н. В. Пенина

© Пётр Анатольевич Безруких, 2022

© Н. В. Пенина, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-9443-0 (т. 3)

ISBN 978-5-0051-4395-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всем юношам и девушкам —

жертвам Второй мировой войны,

посвящается

«…Помните!

Через века, через года, – помните!

О тех, кто уже не придёт никогда, – помните!..»

Роберт Рождественский, поэма «Реквием»

«Une vie d’amour Que l’on s’était jurée

Et que le temps a désarticulée

Jour après jour Blesse mes pensées…

…Une vie d’amour Une vie pour s’aimer

Aveuglément Jusqu’au souffle dernier

Bon an mal an Mon amour T’aimer encore Et toujours…»

Charles Aznavour1

XX Съезд ВКП (б) открылся в понедельник 25 сентября 1944 года в Большом Кремлёвском дворце, сразу же после окончания мероприятий по поводу празднования первой годовщины победы над фашистской Германией. Он стал съездом правящей партии государства, одержавшего блестящую победу в самой кровопролитной и страшной войне. Победоносная Красная армия дислоцировалась от Руана на западе, до Порт-Артура на востоке, от Нарвика на севере до Сицилии на юге. Это представлялось очень весомым аргументом как во внешней, так и во внутренней политике. Поэтому провести на съезде все необходимые решения для Бекетова не составило большого труда.

Полностью обновили состав Центрального комитета. Из сталинской гвардии там оставили только маршалов, видимо, для украшения, и тех, кто являлся ведущей политической фигурой, с ними Бекетов продолжал работать: Молотов, Калинин, Каганович, Мехлис и Хрущёв. Почему он до сих пор не заменил их, да и, похоже, не собирался этого делать? Этот вопрос задавали себе все, кто интересовался политикой в кулуарах, на кухне, на рыбалке и в бане. Внятного ответа не было. Все эти люди являлись одиозными фигурами сталинского режима, замаравшими руки в крови по локоть во время политических репрессий и чисток. Они создавали Бекетову кучу имиджевых проблем как во внутренней, так и во внешней политике. Но он упорно продолжал их держать при власти, лишь отодвинув от процесса принятия решений.

Правда, один очень весомый аргумент в пользу такой политики просматривался. Всех этих товарищей обожали ортодоксальные большевики и убеждённые сталинисты, а таковые составляли довольно значительную часть советского общества, и их интересы игнорировать не получалось. Так что, скорее всего, нащупав хрупкий баланс интересов, Бекетов продолжал его поддерживать, как очень осторожный и разумный политик. Но ситуация требовала немедленных революционных преобразований в обществе, в политике, в экономике и в вооружённых силах. Поэтому в состав Центрального комитета и его Политбюро провели всех своих. Бекетов не зря три года натаскивал молодёжь, понял, кто из них чего стоит, и давно отобрал лучших и самых талантливых.

Немного поэкспериментировав с парнями, он увидел, что они отлично умеют встраиваться в политическую систему, не создавая в ней напряжения, и ещё год назад представлял себе конфигурацию власти, которая станет эффективно работать. На съезде он всё это успешно реализовал, окончательно установив полный контроль над партией. Правда, имелся один нюанс, который его смущал. Мальчики получили неслыханную аппаратную власть, причём не только в стране, но и в мире. Такой властью если кто-то и обладал до них, то единицы, и однозначно не молодые люди, а убелённые сединой дядьки. Неизвестно, как ребята выдержат экзамен, но узнать это можно только опытным путём. Ведь власть – ещё и ответственность, и отвечать им придётся за многое, хотя бы даже перед своей совестью.

В чём Бекетов ни капельки не сомневался, так это в способностях и уровне подготовки ребят. Ему удалось сформировать одно из самых образованных в мире правительств. Самым неграмотным в нём оказался Лебедев с двумя курсами МГУ и военным училищем, но он компенсировал недостатки образования своим незаурядным умом. Самым же образованным был Орлов с высшим гражданским образованием, кандидатской диссертацией и военной академией. Все правительство в совершенстве говорило на трёх иностранных языках, а некоторые из его членов на четырёх. Для Советского Союза это просто фантастические компетенции, по своему уровню они соответствовали, а в чём-то даже превосходили правящую политическую элиту США и Британии. Если в чём-то и отставали, так может, только в опыте.

Успешно решив кадровые вопросы, Бекетов приступил к политическим и экономическим. Прежде всего на съезде приняли Программу «Примирения соотечественников». В качестве первого шага утвердили Акт «Об амнистии всех участников Гражданской войны». Это позволило сделать легитимным процесс возвращения эмигрантов на родину, который шёл уже давно, но держался на личных договоренностях Бекетова с сообществами белоэмигрантов. Теперь же все бывшие подданные Российской Империи и их дети получили право вернуться в СССР и оформить гражданство в заявительном порядке, без каких-либо ограничений, не подвергаясь политическим или уголовным преследованиям.

Следующим пунктом программы стала либерализация экономики. Решить задачи с помощью только государственного сектора представлялось нереальным. Требовалось участие частных предпринимателей для создания новых производств. Взять их в СССР неоткуда, а вариант приватизации даже не рассматривался. Учитывая опыт России 90-х доверять советским гражданам собственность казалось просто безумием. Результат был предсказуем: всё украдут и спрячут так, что потом с собаками не сыщешь. То, что не смогут украсть и продать, побросают, и оно само развалится. Вариант просматривался только один: вернуть русских эмигрантов из-за границы вместе с деньгами и опытом. Для этого же одной амнистии мало, требовалась свобода частного предпринимательства и железные гарантии собственности.

Право заниматься своим делом и неприкосновенность частной собственности государство должно гарантировать всем без исключения, а не ограниченному кругу лиц. Поэтому на съезде приняли Программу «Новая советская экономика для всех», провозглашавшую очередную НЭП, но намного шире ленинского варианта. Хозяйство страны становилось многоукладным, советское государство признавало и защищало все виды собственности. Вопрос заключался лишь, поверят ли люди в это после всех большевистских фортелей с отбором собственности, раскулачиванием и посадками в лагеря. Уболтать делегатов съезда принять программу и провести к ней законодательную базу через Верховный Совет СССР для Бекетова стало сущим пустяком, а вот убедить эмигрантов и советских граждан, что всё это серьёзно и навсегда, казалось практически невыполнимой задачей.

Поэтому ещё задолго до партийного съезда в газетах и по радио развернули мощную политическую кампанию под лозунгом «Борьба с ошибками и перегибами в экономике». Журналисты заново перечитали труды великих классиков, Владимира Ильича Ленина и вождя народов Иосифа Виссарионовича Сталина – в частности, статью последнего «Головокружение от успехов» о перегибах на местах, допущенных при коллективизации, и изложили материал в нужной трактовке. Были найдены около сотни виноватых советских и партийных деятелей на местах, а также особенно ретивых сотрудников НКВД, и отданы под суд за превышение должностных полномочий; проведены десятки публичных процессов над виноватыми, которым были вынесены суровые приговоры.

Советские граждане на собраниях коллективов единогласно одобрили решения судов, гневно заклеймив осуждённых, и всё это регулярно освещалось в газетах. После этого всех осуждённых втихаря амнистировали и отправили с глаз подальше на партийную и хозяйственную работу с местными аборигенами в Советскую Социалистическую Республику Папуа – Новую Гвинею разъяснять там папуасам политику партии и правительства, только уже с учётом горького жизненного опыта, судимости и без всяких перегибов.

Всем, оставшимся в живых, раскулаченным и бывшим советским нэпманам начали выплачивать денежные компенсации за изъятое имущество и моральный вред, причинённый арестами и пребыванием в заключении. Суды оказались завалены заявлениями на пересмотр дел о незаконном изъятии имущества и осуждении. Парни-экономисты посчитали суммы компенсаций для выплат, и они оказались просто астрономическими, в бюджете таких денег не было. Несмотря на полный паралич судов, на угрозу развала финансовой системы государства, Бекетов пошёл на это и начал реабилитировать раскулаченных и лишённых имущества, выплачивая им компенсации. Потому что ему позарез требовалось доверие народа.

Для разработки экономической программы реформ уговорили вернуться из эмиграции лауреата Нобелевской премии по экономике Василия Васильевича Леонтьева и назначили руководителем реорганизованного Народного комиссариата экономики и финансов. Он и преданная ему группа ребят-экономистов должны были найти средства не только для выплаты компенсаций, но и для финансирования экономических реформ.

Траты же предстояли баснословные, а брать взаймы просто негде, поэтому требовалось создать иную финансовую систему, совершенно отличную от существующей. Сделать это казалось невероятно сложным, но возможным. В правительственных компьютерах хранился пакет промышленных технологий стоимостью в несколько триллионов долларов применительно к 1944 году. Нужно было только придумать, как сделать, чтобы эти технологии обеспечивали собой деньги в обращении. Ну, ещё Бекетову удалось прикарманить половину золота Третьего Рейха. Вот на этих двух активах и предстояло соорудить совершенно новую экономику. Группа Леонтьева уже полгода ломала голову над тем, как это реализовать.