Мечи Хуста были живыми. Галар Барас в этом не сомневался, да и не только он один. Похоже, никто из бойцов легиона Хуста не считал иначе. Солдаты Урусандера могли вволю насмехаться и отпускать ехидные шуточки. Но именно рудники Хуста были главной целью вторжения форулканов, и именно благодаря сопротивлению южных пограничников их удалось сохранить. Хуст Хенаральд выразил свою благодарность единственным возможным способом.

Даже высокородным воинам из домашнего войска становилось не по себе при виде легионеров Хуста и их пугающего оружия. Естественно, бывали и исключения. Взять хоть Келлараса, командира личной гвардии Обители Пурейк. Не случайно Галар Барас ехал сейчас верхом в обществе именно этого офицера.

В их Обители произошли перемены. С благословения Нимандера, горячо почитавшего Матерь-Тьму, ей были переданы все земельные владения. Мало того, все принадлежавшие к роду Пурейк тисте вместе со своей прислугой, а также воины, нищенствующие монахи и ученые теперь служили Матери-Тьме, приняв имя «анди», Детей Ночи.

Первый Сын Тьмы, повелитель Аномандер, которому подчинялся Келларас, охотно прославлял легион Хуста и открыто восхищался Обителью Хуст. Его войска первыми прибыли на юг, на подмогу пограничникам после обороны рудников, и Галар помнил, как повелитель Аномандер пересек залитую кровью землю, чтобы поговорить с Торас Редон, самой старшей из воинов, которая взяла на себя командование пограничниками, а затем официально получила звание командира. Тот поход сам по себе был достоин уважения: повелитель мог с легкостью вызвать Торас к себе, но вместо этого сам отправился на поле боя, чтобы похлопать ее по плечу, удивив всех присутствовавших.

В тот день все воины, которым вскоре предстояло стать солдатами легиона Хуста, тоже почувствовали себя анди, Сыновьями и Дочерями Ночи.

Никто из них не мог представить, какими окажутся последствия этого судьбоносного момента: в результате начались политические распри, и в отношениях между легионом Урусандера и легионом Хуста пролегла трещина. Не один месяц подряд сражавшиеся бок о бок Галар Барас и его друзья Хустейны с их внушающим страх оружием вдруг стали чужими в войске Урусандера.

Несмотря на всю абсурдность и даже пагубность ситуации, любые попытки навести мосты через эту трещину заканчивались неудачей. Большую часть легиона Урусандера распустили, отправив пребывать в состоянии неизвестности в рядах резерва, в то время как легион Хуста остался нетронутым, продолжая бдительно нести охрану драгоценных рудников. Как пробормотала, здорово приняв на грудь, Торас Редон однажды ночью у себя в штаб-квартире, когда все разошлись и остались лишь Галар и его командир, мир стал катастрофой. Вспомнив об этом, Галар позволил себе улыбнуться. Он не был тогда пьян, поскольку не переваривал спиртного, а вот Торас прикончила в одиночку почти целый кувшин вина, но потом они ни в чем не винили друг друга. Для обоих это стало первой физической близостью с кем бы то ни было со времен войны. Галар и Торас нуждались друг в друге, и хотя потом они редко говорили о той ночи – единственной, которую провели вместе, – Торас как-то призналась, что специально тогда так наклюкалась, чтобы набраться смелости и затащить его в постель. Когда Галар рассмеялся, она оскорбленно отвернулась, и он поспешил объяснить, что это всего лишь от удивления: сам он вплоть до того мгновения тоже боялся быть отвергнутым.

Теперь Барас понимал, что им следовало ухватиться за этот миг откровенности, посмотреть друг другу в глаза и выковать из своих желаний один общий клинок. При этих мыслях улыбка Галара померкла, как бывало каждый раз, стоило лишь ему погрузиться в воспоминания.