Богиня сидела на стуле перед столом и смотрела на себя в большое настенное зеркало. На столе у ручного зеркала и шкатулки лежала узкая, как венец, светящаяся корона, а волосы у богини божественным светом уже не светились. Тим неслышно подлетел к балкону и продолжил наблюдение. Линавэя прикоснулась пальцами рук к своим сияющим щекам и, словно взявшись за кожу, сняла два тонких золотых, узорчатых диска. Положив их рядом с короной, она взяла со стола ручное зеркало и посмотрела в него на своё уже не сияющее лицо. Она отвела его в сторону и вдруг увидела в отражении крылатого всадника, тихо стоявшего на балконе. Он, сомкнув руки на груди, также через её зеркало смотрел на неё с ухмылкой на довольном лице. От неожиданности она в страхе прижала зеркало к груди.

– Так что ты от нас хотела услышать? – спросил Тим, застав её врасплох.

– Как ты смеешь! – подскочила она и, резко обернувшись к нему, протянула правую руку.

Браслеты на её руках засияли, кольца на её пальцах засветились, на них заиграл электрический разряд, и она, держа вытянутую к нему руку, словно пригрозила ему.

– Кто тебе позволил без моего ведома заявляться ко мне! – грозно спросила она его. – Я богиня!!!

Тим теперь уже спокойно отнёсся к её фокусам и вошёл в комнату. В белой комнате помимо стола и стула были кровать, рядом длинная вешалка и два шкафа, которые соединяла длинная и широкая занавеса.

– Ты такая же богиня, как и я всадник, – сказал ей смышлёный Тим и, просунув руку под броню, нажал на кнопку.

Крепежи разомкнулись, белые, живые крылья превратились в золотые, мёртвые и повисли на его спине. У разоблачённой подростком Линавэи погас в очах свет, и она, в изумлении посмотрев на золотые крылья, опустила руку. Тим подошёл к столу, взял корону и начал разглядывать её. Линавэя начала трогать его золотые перья и разглядывать их. Тим положил корону, посмотрел на узорчатые диски и, взявшись за свои крепежи, сомкнул их. Крылья ожили, Линавея пошатнулась и, взявшись за мягкое перо, с ещё большим интересом начала его разглядывать.

– Ну?! – начал выяснять у неё Тим. – Так ты объяснишь мне, зачем я и мой друг в этой затерянной стране?

– Я не знаю… – ответила она подавленным голосом и отпустила перо.

– Расскажи мне, чего я не знаю о пророчестве? – обернувшись, Тим показал ей её корону.

– Я ничего не знаю ни о какой легенде! – повысив голос, она отобрала у него свою корону, отвернулась и отошла от него.

Тим опустил руку, а та надела на себя корону, и её голова засветилась как прежде.

– Тогда что ты ожидала от нас услышать? – спросил её Тим и, сомкнув руки за спиной, направился к балкону.

– Я приняла вас за других… – задумчиво ответила она и, скрывая взгляд, указала на балкон. – А теперь убирайся отсюда прочь и никогда больше сюда не возвращайся!

Тим загрустил и печально на неё посмотрел.

– Значит, я ошибался, думая, что ты поможешь мне помочь твоей стране! – вздохнул Тим и обернулся к балкону.

Линавэя, продолжая стоять на месте, потупила взгляд.

– Ты, конечно, меня прости за мою дерзость, – не оборачиваясь к ней, повинился Тим. – Я прекрасно понимаю, что слишком грубо себя повёл, разоблачая твою святость. Но по-другому уже было никак. Время поджимает…

Она взглянула на него опустошённым взглядом, а он вышел на балкон и полетел к царю во дворец. Разоблачённая богиня, потупив взгляд, продолжила задумчиво смотреть на пустой балкон, а в комнате за занавесом на кровати закашляла пожилая женщина.

К вечеру Тим вернулся во дворец и приземлился на свой балкон. Он с восторгом на лице вошёл в комнату, но Димы там не обнаружил, и тогда он пошёл его искать. Он открыл дверь и едва вышел, как вдруг у его шеи застыли два острых меча стражей. Тим замер, глядя на них.