На кухне вовсю пищал холодильник, у которого подпёрли дверь стулом. Тут я увидела этот самый стул и поняла, что надо было просто залезть на него и легко достать яйца, а не подпирать им чего ни попади. Что я и сделала. А стремянку я отволокла на своё место и усадила на неё нашего кота. Кот благодарно мявкнул и удобно улёгся на самом верху стремянки.

Я взяла яйцо и, чтоб убедиться, что оно сырое, крутанула его на столе. Яйцо нехотя покрутилось и остановилось – сырое! Второе яйцо тоже было сырое. Третье яйцо я поймать не успела. Оно грохнулось об пол, состоящий из кафельных плиток, и вдребезги разбилось. Кот материализовался рядом с разбитым яйцом, усы его задрожали и он, хищно и не спрашивая разрешения, стал быстро вылизывать яичную жижу.

Я дождалась, когда котик вылижет яичко и убрала скорлупу, затем открыла холодильник, подставила стул и снова достала второе третье яйцо. Проверять его я уже не стала, а осторожно разбила все три яйца на сковородку и посолила. Яйца тут же зашкворчали, белки снизу, у сковородки побелели, и эта белота стала подниматься вверх, а когда она поднялась, яичница была готова. Она называется глазунья потому, что она похожа на глазки. Печка у нас сделана из стеклокерамики, поэтому я сперва её отключила, убрала сковородку в сторону, и только потом переложила яичницу на тарелку. Зелёный лук я слегка выдвинула из пакета и нарезала его кухонными ножницами прямо в тарелку. Это папа придумал и с тех пор мы только так и делаем.

А яичница была просто бесподобна.

Взглянув на настенные часы, я засобиралась в школу. До школы оставалось сорок пять минут.

Лужа была на месте и даже ни сколько не уменьшилась. Я обошла её и глянула в отражение и увидела там перевёрнутые деревья, а ещё ниже голубое небо с ползущими по нему облачками.

Оказывается, не все деревья ещё пожелтели. У некоторых листья, как летом, остались зелёными, у некоторых стали красные, у некоторых вишнёвые, малиновые. Так и хочется отведать малинки или вишенки. Папа говорит, что то, что сейчас обозначают цветом, в прошлом было качеством. Красное – красивое, белое – прекрасное.

Некоторые деревья имеют листья, наверное, всех цветов радуги – и тёмные, и зелёные, и желтые, и красные. И вся эта красота потихоньку шелестит и что-то друг дружке рассказывает.

До звонка оставалось пятнадцать минут. Хорошо, что школа рядом. Я прибавила ходу, поднялась на третий этаж и оказалась у двери в наш класс за секунду, как учительница воткнула ключ в замок, повернула его и сказала, – Дети, заходите и рассаживайтесь по своим местам. И ушла.

Прозвенел звонок и, одновременно зашла наша учительница. Все ученики встали, а учительница сказала: – Здравствуйте, дети!

– Здравствуйте, Валентина Дмитриевна! – дружным хором ответили первоклассники.

Первым у нас был урок математики. Ничего нового. Мы это проходили в детском садике. Одна груша, два яблока, сколько всего будет в корзине? Наверное, наша учительница проверяет, все ли это знают. Когда учительница поднимала меня, я, как с семечками, справлялась с её примерами.

– Молодец, – сказала она. Она всем так говорила, кто правильно отвечал.

Второй и третий уроки пролетели быстро и незаметно, но я узнала столько нового, что, ни в сказке сказать, ни пером описать.

А четвёртый урок был уроком музыки. Пришла учительница и сказала, что она хормейстер и будет нас обучать музыке и хору. Она сказала, конечно, по-другому, но я не запомнила.

– Зовут меня Маргарита Петровна.

И она приступила разделять нас по голосам. У кого бас – вправо, у кого дискант влево, эти по центру внизу, а те по центру вверху, как на фото.