– Это было здорово, и мне нравится время от времени возвращаться туда, чтобы впитать его энергию. Все дело в том, что мне казалось, что я должен там жить – учитывая, чем я хотел заниматься. Но через некоторое время я понял, что, приезжая сюда навестить родителей и встретиться с друзьями, я успеваю сделать гораздо больше, чем за то же время в Нью-Йорке. Там просто слишком много людей, которые думают – дни и ночи напролет. А мне лучше думается здесь.

– Забавно, – сказала она.

– Что именно?

– Как-то во время одного из интервью журналист спросил мою бабушку, почему она купила эту маленькую ферму в Виргинии. Она ответила, что здесь она слышит свои мысли, которые обычно заглушаются в Лос-Анджелесе.

– Я точно знаю, что она имела в виду. Вы читали много ее интервью?

– Читала, перечитывала, слушала, смотрела. Сколько себя помню, я всегда восхищалась ею. Это яркая звезда, от которой я произошла. Я не могла убежать от нее, и поэтому я должна была узнать ее. Я обижалась на нее, когда была ребенком. В сравнении с ней я всегда проигрывала.

– Сравнения для того и придуманы, чтобы кто-нибудь проигрывал.

– Это уж точно. К двенадцати или тринадцати годам они уже здорово злили меня. Поэтому я начала изучать ее – с определенной целью, выискивая какой-то ее секрет. Но обнаружила женщину огромного природного таланта. В сравнении с ней все проигрывали. И, осознав это, я перестала на нее обижаться. Это все равно что обижаться на бриллиант за его блеск.

– В детстве я слышал о ней, потому что у нее здесь был дом. И здесь она умерла. Мама часто слушала ее пластинки. Пару раз ее даже приглашали на вечеринки на ферму, – добавил он. – Я имею в виду мою маму.

– Неужели?

– Она гордится тем, что целовалась с сыном Дженет Харди, который был бы вам дядей. Немного странно, правда, что мы вот так сидим здесь с вами, а много лет назад моя мать и ваш дядя обжимались в укромных местечках на той стороне дороги. Но вы удивитесь еще больше, если я скажу, что моя мать занималась тем же самым с вашим отцом.

– О боже, – рассмеявшись, Силла взяла свой бокал с вином и сделала быстрый глоток. – Вы не сочиняете?

– Чистая правда. Но это было еще до того, как она выбрала моего отца, а ваш отец уехал в Голливуд вслед за вашей матерью. Теперь, когда я об этом думаю, мне это кажется таким запутанным.

– Да уж.

– И меня это оскорбляло, когда она рассказывала мне об этом. Зато мне было весело, когда в средней школе я попал в класс к вашему отцу. Мысль о том, что моя мать целовалась с мистером Макгоуэном, в то время не давала мне покоя, – в его глазах зажглись веселые огоньки. – А теперь мне нравится это совпадение – сын моей матери целовался с дочерью мистера Макгоуэна.

Круг замкнулся, подумала Силла. Она вспомнила о совпадениях, когда приехала восстанавливать ферму бабушки. А теперь обнаружилась еще одна связь с прошлым.

– Наверное, они были такими юными, – тихо сказала она. – Джонни погиб, когда ему было всего восемнадцать. Должно быть, это было ужасно – и для Дженет, и для родителей двух других мальчиков, погибшего и парализованного. Дженет не смогла пережить эту потерю. Это видно в каждом клипе, в каждой фотографии, сделанных после той ночи, – она уже никогда не была такой, как прежде.

– Моя мать использовала эту аварию в качестве страшилки, когда я вырос и получил права. Время от времени мы встречали в городе Джимми Хеннесси в инвалидной коляске, и она не упускала случая напомнить мне о том, что может произойти, если я не буду осторожен и сяду за руль выпившим или под кайфом.

Он покачал головой и отправил в рот последний кусочек стейка.