– Ты шутишь.

Ее искреннее удивление вызвало у него легкую улыбку.

– Это другой мир, милая.

– Это уж точно.

В этом мире, размышляла Силла, люди едят домашнюю лазанью, пьют яблочный коблер[6] и воспринимают ужин как еду, а не как спектакль. А гостю или члену семьи – она полагала, что находится где-то посередине, – дают с собой тарелку, накрытую фольгой, чтобы он мог поесть дома. А если гость или родственник за рулем, то за обедом ему наливают всего один бокал вина, а затем подают кофе.

Силла посмотрела на часы и улыбнулась. К восьми она успеет попасть домой…

Устроив две тарелки в своем старом любимом холодильнике, Силла подбоченилась и огляделась. Голые электрические лампочки отбрасывали резкий свет, отчего тени были черными, и еще заметнее становились трещины на штукатурке и ободранные доски пола. Бедная старушка, подумала Силла. Тебе срочно требуется подтяжка лица.

Она включила фонарик, погасила верхний свет и двинулась к лестнице, освещая себе дорогу.

Выглянув в окно, она увидела огни в окнах домов, разбросанных по холмам и полям. Люди закончили ужинать, думала она, и отправились смотреть телевизор и читать газеты. Детей, наверное, укладывают в постель или заставляют сесть за письменный стол и закончить домашнее задание.

Она сомневалась, что кто-то из них просматривает изменения в сценарии для завтрашних съемок или, зевая, еще раз повторяет текст роли. Глупо завидовать им, подумала Силла, только потому, что у них есть то, чего она была лишена.

Стоя у окна, Силла отыскала окна дома Форда.

Интересно, что он сейчас делает – сочиняет очередное приключение «Сыщика»? Или жует разогретую в духовке замороженную пиццу – ей казалось, что именно так должна выглядеть домашняя еда холостяка. Чем может заниматься сочинитель комиксов, живущий в Виргинии, в отреставрированном доме Викторианской эпохи?

Неженатый автор комиксов, с усмешкой вспомнила она, с бесспорно сексуальной привычкой южанина растягивать слова и с ленивой, почти развязной походкой. И странной маленькой собакой.

Непонятно почему, но ей было приятно видеть свет в окнах через дорогу. Близко, но не слишком. Успокоенная, она отвернулась от окна и пошла наверх, где собиралась забраться в спальный мешок и заняться составлением планов на завтра.

Звонок мобильного телефона вырвал ее из глубокого сна; она открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света, который она забыла выключить, перед тем как заснуть. Чертыхнувшись, Силла вновь приоткрыла один глаз и протянула руку, нащупывая на полу телефон.

Интересно, который час?

Сердце ее учащенно забилось, когда она увидела на дисплее телефона время – 3:28 утра – и номер матери.

– Черт, – Силла раскрыла телефон. – Что случилось?

– Ты так отвечаешь на все звонки? Даже не здороваешься?

– Привет, мама. Что случилось?

– Ты меня расстраиваешь…

Старая песня, подумала Силла. А ты пьяна или под кайфом. Все это уже было.

– Мне жаль это слышать, особенно в половине четвертого утра по местному времени. Ты помнишь, где я?

– Я знаю, где ты, – голос Беделии зазвучал резче. – Прекрасно знаю. Ты в доме моей матери, который ты обманом выманила у меня. Я хочу его вернуть.

– Это дом моей бабушки, который ты мне продала. И ты не можешь его вернуть. Где Марио? – спросила она, имея в виду теперешнего мужа матери.

– Это не имеет отношения к Марио. Только ты и я. Это все, что после нее осталось! Ты прекрасно знаешь, что застала меня врасплох. Воспользовалась моей беззащитностью. Я хочу, чтобы ты немедленно вернулась и порвала документы на передачу собственности, или как они там называются.

– А ты порвешь чек, на котором указана покупная цена?