Даже с такого расстояния было заметно, что лицо у него как будто встретилось с бетонной плитой.

Несколько раз. Что же, такое бывает, когда на законное требование остановиться ты отвечаешь что-то типа: «Имел я тебя с твоими требованиями, легавый». Передних зубов у него частично не было. А такое обычно происходит, когда ты, лежа на брусчатке, решаешь сказать задерживающему тебя офицеру, что маму ты его имел. А не надо грубить – полицейские иногда очень нервные.

По правую руку от судового магната стоял Элмер Ланн – частный адвокат и склизкая сволочь каких мало. Он выглядел так, как и должен выглядеть дорогой пронырливый адвокатишка: одет с иголочки, волосы уложены на ровный пробор, а на приведение усов в надлежащий вид была потрачена изрядная сумма. Йона знал, как минимум с десяток полицейских, желавших этому хлыщу что-нибудь серьезное сломать.

Кто-то руку.

Кто-то ногу.

Некоторые, которым этот урод сломал карьеру, всерьез хотели бы получить в качестве откупных жизнь.

Почему? Этот тип был настоящим адвокатом дьявола. В сравнении с ним старина Питер Барроуз выглядел почти образцом морального облика и высоких стандартов. Как мальчик из церковного хора на фоне порядком потрепанной уличной проститутки. Ланн не брезговал никаким делом. Отмазывал от тюрьмы или петли конченых мерзавцев. Все, что нужно было для того, чтобы он взялся за работу, – солидный чек на предъявителя и хоть сколько-нибудь публичное дело.

Ублюдок словно питался вниманием людей. Настоящий эмоциональный вампир, если бы они существовали. Интересно, сколько Дуарте ему заплатил? Йона мог строить только догадки на этот счет – пять, может, шесть сотен в час. И все затем, чтобы его кровиночку не увезли куда-то далеко на север – копать железную руду, из которой потом будут строиться его же корабли.

– Господин Дуарте, – выкрикнул из толпы журналист. – Ваши ожидания?

– Мои ожидания? – Ответ был явно отрепетирован заранее, потому как голос мужчины казался театральным. – Мои ожидания просты – освобождение в зале суда. Только этот вариант мы рассматриваем! Мой сын невиновен, и каждый должен это уяснить!

– А что вы скажете про свидетелей, которые есть у стороны обвинения? Насколько они надежны, как вы считаете?

– Свидетели? – с явной издевкой произнес Дуарте. – Кого именно вы имеете в виду? Купленных, провокаторов или запуганных? Повторяю, мой сын невиновен в том, что ему приписывают, никакая ложь не сможет поколебать правды. Мартин невиновен, дождитесь окончания заседания, и вы сами убедитесь в том, на чьей стороне правда.

– Вы считаете, что дело сфабриковано?

– Без комментариев, господа.

– А что насчет полиции? – прозвучал еще один голос из толпы. – Какими будут ваши ответные действия? Вы собираетесь что-то предпринять, господин Дуарте?

– Собираюсь ли я переходить дорогу полиции? О нет, сэр, совершенно точно – нет! Вот вам мой ответ. – Мартин выдержал театральную паузу, во время которой никто ничего не говорил. – К полиции у меня нет вопросов, но на вашем месте я бы сказал «так называемой полиции». Люди, задержавшие моего сына Мартина, определенно не полицейские в прямом смысле этого слова.

– Простите?

– Полиция защищает людей от бандитов, а эти же… Они – опухоль и гниль на теле государства, я и мой адвокат мистер Ланн уже подготовили встречный иск к этим людям.

Толпа встретила эти слова очередным вскидыванием рук и требованием слова. Будь это политической встречей, половина Тарлосс Холла сейчас бы бежала голосовать за него. Олдтаун этот ублюдок взял бы с ходу и без боя. «Все копы – свиньи» там всегда работало на ура.