Ничего такого Элмер не думает, моральные метания – это точно не для него. Дорогой парфюм, шампунь и лучшие шлюхи города – вот выбор таких парней.

«Что же… дело труба», – мелькнуло в голове у инспектора, когда судья в очередной раз отклонил возражение прокурора. Да, похоже, что слова старшего Дуарте о скором освобождении вот-вот окажутся пророческими. На стадии рассмотрения дела по существу Ланн показал разницу в классе еще более явно. Если на арест можно было бы поставить деньги, то Йона бы сейчас не рискнул.

Слишком уж очевиден исход, так что никто не даст ему сделать такую ставку.

Адвокат едва ли не буквально вытирал ноги о прокурора Дексли. Это выглядело почти физически больно и максимально не спортивно. Абсолютно каждое заключение стороны обвинения он оспаривал. Делал он это, мастерски ловя прокурора на противоречиях и формальных пунктах. Йона в какой-то момент понял, что по Элмеру можно сверять часы. Любое обвинительное утверждение в адрес Мартина Дуарте V оспаривалось буквально через две секунды. Звучало «Возражение, ваша честь», а дальше путем словесной эквилибристики и манипулирования фактами утверждение разносилось буквально на атомы.

Дексли выглядел мелким и жалким на фоне титана. После очередного принятого протеста государственный обвинитель даже как будто физически сжался и уменьшился. Его словно простирнули в кипятке и забыли отжать.

«Сюда бы д’Алтона», – мелькнуло в мыслях у инспектора, когда очередное возражение защиты было принято судом. Урод умудрился скомпрометировать пятую улику подряд, и, судя по тому, с каким лицом это было сделано, он от этого кайфовал.

По версии адвоката, Дуарте был либо самым невезучим ублюдком во всем городе, либо жертвой полицейской подставы. Никто этого, конечно, не озвучивал, но многозначительные фразочки, которые Ланн иногда себе позволял, закладывали присяжным в голову эту мысль.

Между тем очередной довод следствия был отклонен защитой. Ну отлично, просто отлично. Теперь у них нет полной уверенности в отпечатках пальцев на орудии и костюме.

– Таким образом, – адвокат перекатился с пятки на носок, – ваша честь, я утверждаю, что не нож, найденный на месте преступления, ни то, что в материалах следствия названо, цитирую, «прыжковый костюм», не имеет к моему клиенту никакого отношения.

Прокурор вскочил:

– Отпечатки.

– Отпечатки моего клиента попали на них, когда он, по собственному любопытству, что пока еще не преступление, решил проверить, что лежало на краю крыши.

– Сам факт того, что он был на крыше…

– Ничего не доказывает. У него была прогулка.

– На крыше в Олдтауне?

– Да.

– Возражение прокурора отклонено, – отозвался судья. – Защитник, продолжайте.

– У меня больше нет ничего по существу. Причина нашего нахождения здесь – ошибка следствия, его халатное ведение и… простите, ваша честь, снимается. Причина нашего нахождения здесь – недоразумение.

Трюк был красивый. Сначала оскорбил и вбросил в голову присяжным мысль, а затем мимоходом от нее отказался, чтобы не получить замечание от суда. Йона обожал такие мелкие уловки, когда еще учился. Делаешь буквально очень громкое заявление, а затем опровергаешь его, но уже тихо.

Эта хитрость практически всегда работала с большинством людей.

Йона наблюдал за тем, с какими лицами это высказывание встретили присяжные. И чутье подсказывало, что у них наклевываются проблемы.

– Объявляю перерыв на полчаса.

Судья с силой ударил молотком по кафедре, после чего покинул зал для заседания. Приставы вывели из зала присяжных, и тут же весь зал заполнил гомон.

– Пойду пройдусь, – произнес Камаль, поднимаясь со скамьи. – Заодно покурю.