В подземном мире протекают три реки: река Стикс, в которую впадают многочисленные ручьи, девятикратно омывает подземное царство Гадеса и Персефоны. Свои темные воды Стикс отдает рекам Кокит (реке скорби и болезней) и Лете (реке забвения). Душа умершего, когда попадает в мир мертвых, должна преодолеть эти три реки, для чего нужны неистощимые силы, которых души не имеют. Поэтому они должны уговорить подземного перевозчика Харона, чтобы он за соответствующую плату облегчил умершему переправу. Перебравшись на другой берег, тени умерших цепенеют от страха при виде свирепого пса Цербера, который следит за тем, чтобы никто из обитателей подземелья не пытался вернуться в мир живых, на освещенную солнцем землю. После переправы через реку души попадают на обширную, унылую, продуваемую ветром равнину, где каждой душе определено место. Трое подземных судий – Минос, Эак и Радамант – взвешивают на весах плохие и хорошие поступки умершего, чья душа стоит перед ними, после чего назначают ей место постоянного пребывания. Для праведников подземные судьи выносят приговор, по которому тень умершего отправляется на Острова Блаженных – в страну вечной весны, изумительных цветов и запахов, кристально чистых рек и никогда не стареющих обитателей. Грешным же душам уготован Тартар.

В земном же мире правосудие вершила богиня Фемида. Согласно греческой мифологии она была дочерью Геи (земли) и одной из супруг Зевса. Неслучайно в Олимпии вблизи алтарей Геи и Зевса находится жертвенник Фемиды. В отличие от древнеегипетской богини Маат, статуэтку которой кладут на одну из чаш весов, и бог подземного царства Тот наблюдает за равновесием, а Осирис «принимает» душу человека, – Фемида, с завязанными глазами (символ объективности) сама взвешивает человеческие поступки, судит на земле, в земном мире, зная меру справедливости и поддержания равновесия отношений в обществе.

Архетип троичности, как символ земной гармонии, в древнегреческой мифологии отражен в трех благодетельных богинях, воплощающих доброе, радостное и вечно юное начала жизни – трех харитах. Аглая, означающая сияние, Евфросина – благомыслящая и Талия – цветущая, связаны вегетативными силами природы, упорядочением человеческой жизни и художественной деятельностью. Символично их изображение в Афинах перед входом в акрополь, а также в Делосском храме, где стояла скульптура Аполлона, держащего на ладони трех харит.

Времена года: Весна, Осень, Лето. С античного барельефа на жертвеннике двенадцати богов. Париж, Лувр

Следует отметить, что философия родилась в лоне древнегреческой мифологии неслучайно, поскольку в последней была выражена глубокая мысль о мире как одновременно едином и состоящим из противоположностей, а боги Древней Греции в своих взаимоотношениях олицетворяли действие единой закономерности, которая объединяла их, зачастую как противоположные силы, в единую, действующую как третью внутри противоположностей. Показательны в этом отношении два бога Дионис и Аполлон, в соединении которых воплотилась душа эллинства. «Два творческих начала соединились в ней – Дионис и Аполлон… На долю «бога» выпало вселенское… довести до исторических пределов поприща во славе – античную культуру… просиять и застыть в уже бездушном отражении далеким и гордым «идолом» золотоэфирной гармонии, чистым символом современной формы. А Дионису, богу нисхождения… на роду написаны вечно обновляющаяся страстная смерть и божественное восстание из гроба»,[87] – отмечает современный исследователь дионисийства В. Иванов.

Идея божественного двуединства, представляющего в своей связи нечто третье, воплотившись в основу греческого мировоззрения, стала базисом, являющимся природой, «матерью» философского Единого, которое так стремились раскрыть древнегреческие мыслители. Кроме того, это была идея, в основе которой лежало утверждение о божестве, устанавливающем гармонию, которая была «ознаменована, и жизнь отлилась в формы этого ознаменования, это было кумиротворчество гармонии; ее eidolon и как бы зеркальное отражение. Отсюда эстетический феномен античности».