Он сел рядом со мной, и я ободряюще положила руку на его плечо:

– Дейл, ты хороший, но и Чип в чём-то прав, уж больно ты разговорчив. И не рассказывай, пожалуйста, больше никому о моём восприятии. Если будет нужно, я сама расскажу.

– И об этом тоже молчи, – Чип достал из инвентаря кусок кожи и расстелил его прямо на полу.

– Что это? – удивленно спросила я.

– Карта леса. Не всего, конечно, но нужный нам кусок, кажется, присутствует. Я особо её не рассматривал, когда в куче тряпья нашел.

И мы приступили к изучению карты. Там не было привычных мне символов-указателей, но вот извилистая линия реки выглядела узнаваемо.

– Вот! – Чип ткнул пальцем в какой-то кружок с надписью, – что тут сказано?

– Большие страшные много тут, – прочла я. – Так это, наверное, и есть поселок великанов?

– А здесь? – еще один кружок вдалеке от реки. И только два символа в нем.

– Смерть тьма, – уверенно сказала я. – А может не «смерть», а «погибель», не уверена.

– Это? – Чип указал на еще одну отметку.

– Дом. И вот еще один. И тут тоже, – я показала одинаковые символы.

– Мы-то на этой карте где? – подключился Дейл.

– Вот здесь, видишь символ? Охота. Значит, это не деревня гноллов, а охотничья делянка, то-то тут ни самок, ни детенышей, ни стариков. Только воины с вождем.

– А чего они у себя дома не охотятся? Лес же кругом? – удивился парень.

– О! Это я знаю, там в книжке как раз была история о том, что один из Великих шаманов запретил бить дичь в дне пути от жилищ гноллов. Видимо, они до сих пор следуют этому завету.

– Только вот на этой карте масштаба нет.

– Логично, ведь у них отсутствуют числа в привычном нам виде. «Есть» – означает от одного до трёх, «мало их» – значит не больше десятка. «Немало» – это, соответственно, больше десятка, а «тьма» – от пятидесяти. Значит «идти есть» – это не больше трех дней пути.

– Но тут везде эти символы, разве что вот тут – Чип указал на границу леса, – «идти мало».

– Верно, тут до ближайшей опушки как раз пара дней пути. Интересно, что же тут находится? – я указала на «смерть тьма». Рядом клыком был обозначен не иначе как камень привязки.

– Нам мимо этой смерти идти, можем зайти, разведать.

– Но тьма – это же больше пятидесяти противников, – буркнул Дейл. – Мы вчетвером не справимся.

– Зато, хотя бы узнаем, что за смерть.

– Мы можем двинуться вот так, – Чип провел пальцем по карте, обходя все деревни гноллов, а также охотничьи поселения. – Вот здесь еще один клык изображен, ты уверена, что это камень привязки?

– Почти, глянь, вот тут такой же символ, – я ткнула пальцем в ту точку, которую мы миновали.

– Ага, тогда отлично. Завтра привяжемся здесь, а послезавтра у великанов. Не уверен, правда, что мы сможем с ними договориться. Возможно, придется и мечом помахать, и пращой покрутить.

– Я не хочу с ними драться, – покачала я головой, – вырезать всю деревню – это как-то не по мне.

– Да ладно, – не поверил Дейл, и обвел руками окрестности, – а тут что?

– Тут были только воины. А в деревне наверняка и дети есть. Ты сможешь убить ребенка?

Дейл нахмурился, потер лоб и отрицательно покачал головой.

– Вот и я о том же, они же живые, да и вообще, раз торгуют с людьми, если можно назвать их бартерный обмен торговлей, значит вполне способны к общению.

Дейл встал, запрокинул голову, глядя на ближайшее дерево и пафосно произнес:

– Вождь! Мы великие воители! Отдавай нам свою кровь! А он испугается, бросится за любимой мухобойкой, чтобы прихлопнуть нас, как мух!

Мы с Чипом с улыбкой наблюдали за этой пантомимой, а потом я сказала:

– Ну, да, ты же сам этот план придумал!

Рано утром вернулась Долбоёжка, перебудила нас всех, и мы отправились дальше. День прошел относительно спокойно, проблем доставил только дикий кхар, неожиданно бросившийся из кустов на Чипа. Повезло нам, что из всего отряда эта помесь волка, дикобраза и обезьяны выбрала именно самого живучего нашего бойца. Дейла бы он просто перекусил пополам, а меня так и вовсе проглотил не жуя. Уж больно здоровая у него была пасть. Чипу неслабо досталось, если бы с нами не было лекаря, так и вовсе топали бы его встречать у камня привязки. У Долбоёжки оказалась прекрасная реакция, зря те придурки её костерили.