Может, мне повезет, и он обо мне забудет?

По дороге домой пробую выяснить у дочек, какой испытание имела в виду Марьяша.

– Как вам наши гости, девочки? – захожу издалека. – Правда, красивая пара?

Ответ обескураживает. Все трое останавливаются и резко мотают головами.

– Но почему? – спрашиваю растерянно.

– Она ему не подходит, – отвечает за всех Маргаритка.

– Что значит, не подходит? Мы не можем так рассуждать, девочки, – говорю шокировано, – это наши гости.

– Мамуля, ты понимаешь, он прошел испытание! – говорит моя девочка, широко распахивая глаза и наклоняясь ко мне.

– Какое еще испытание? – уточняю, приседая на корточки перед малышками. Надежда на то, что Асадов бредил или что-то не так услышал, растворилась как утренний туман.

Мои девочки переглядываются, словно советуясь, можно ли мне говорить. Я терпеливо жду. У нас с ними договор, что в тайны меня посвящают только по собственному желанию. У нас даже для этого есть специальное время перед сном и специальное место – моя комната.

Если мои дочки хотят посекретничать, они по очереди приходят ко мне. Но сейчас явно заметно, что тайна общая, и девочки молча советуются, посвящать меня в нее или не посвящать.

Наконец, молчаливое соглашение достигнуто, или Миланка просто не выдерживает.

– Испытание для папы! – говорит она торжественно, а я вздрагиваю, теряю равновесие и сажусь на асфальт прямо посреди улицы.

***

После обеда девочки садятся за планшеты, у них дистанционное занятие по языку, а мы с бабушкой пьем кофе.

– Что ты такая вареная, Аленка? Ты и не поела толком. Или я снова суп пересолила? – тревожится бабушка.

Это правда, у меня совсем нет аппетита. Но суп здесь ни при чем, из головы не идет разговор с дочками.

Как все-таки мало я знаю своих девочек!

Подумать только, они, оказывается, уже целый год ищут себе папу! А я ни сном, ни духом.

– Все нормально, бабуль, суп вкусный, – спешу ее успокоить. – Тут другое.

Смотрю на часы, время еще есть, и рассказываю ей все по порядку. Как нашей юбилейной парой оказались Асадов с женой, и как девочки устроили ему испытание. Вот только о необычном требовании Артема не хочу говорить, я до сих пор не верю, что в его просьбе нет никакого подвоха.

Я не стану предпринимать никаких действий и посмотрю, что он будет делать. Если Асадов решил подставить меня перед учредителями, я не доставлю ему этого удовольствия. И не полезу в расставленную им ловушку.

Если же он всерьез решил избежать брачной ночи, это его личные проблемы, к которым я не имею никакого отношения. По крайней мере я смогла себя в этом убедить, когда волна глупой радости схлынула, и я смогла рассуждать трезво.

А вот о том, что девочки решительно настроены найти себе отца, умолчать не могу. Не просто так я на асфальте весь зад себе отсидела.

Покажите мне, кто бы не отсидел, если бы узнал, что их дочки уже больше года присматриваются ко всем встречным мужчинам. Без исключения. И если находят подходящую – исключительно на их вкус! – кандидатуру, дружно развязывают шнурки.

Да, я тоже думала, что ослышалась. Но нет, они реально такое практикуют.

– Подумать только, целый год! – всплескивает руками бабушка. – Как они только до такого додумались?

– Я тоже понять не могу, откуда такая изобретательность, – развожу руками.

Мы переглядываемся, и бабушка многозначительно хмыкает. А я отвожу глаза.

– Правда? И кто прятался в холодильнике, чтобы родители заволновались и кинулись искать, а? – пристально смотрит бабушка. – Пашка тогда чуть не поседел. Хорошо, что ты воспаление легких не схватила. И это тебе четырех не было!

– Они меня сразу нашли, – протестую я, – я не смогла нормально закрыться изнутри. И продукты все возле холодильника на полу сложила.