Прежде чем закрыть дверь, она оглянулась и увидела, что кровать, столы и стулья в ее комнате приведены в порядок. Маленькая вышитая табуретка, которую Си Цзэ вчера придвинул к кровати, стояла в изножье. Чашка с подслащенной водой, из которой она вчера пила, пропала без следа. Похоже, прошлой ночью она не просыпалась и разговор с Си Цзэ ей приснился.

Она подошла к носу лодки и огляделась. Су Мое держал в руках прутик с насаженной на него рыбиной, стоя у сломанной печки, и, весь перемазанный в саже, смотрел на нее.

Ветротекучий господин Мо лучше всех умел заваривать чай на мелких углях. Похоже, он полагал, что запекание рыбы и приготовление чая мало чем отличаются – знай себе только огонь разведи. Разумеется, он не знал, что печка для заваривания чая совершенно отличается от кухонной.

Когда любящая вкусно поесть Фэнцзю увидела, какой беспорядок учинил господин Мо, она поняла, что про обещание ее покормить можно забыть. Ту сценку нужно было переиграть. Ее не пригласили поесть жареной рыбки, ее пригласили приготовить жареной рыбки и накормить пригласившего.

Господин Мо указал на стоящий рядом ящик из красного дерева. Смущенный и покрытый сажей, он, однако, сохранял изящные манеры.

– Я знал, что ты голодна, так что поспешишь сюда, поэтому нарочно приготовил для тебя каши.

Фэнцзю порадовалась, что у господина Мо сохранились остатки совести, и бесцеремонно взялась за ложку. Это была сладкая каша, вязкая и ароматная, но почему-то всякий раз, когда она попадала в горло, на кончике языка ощущался привкус крови. Если не считать его, в остальном каша вышла замечательной.

Су Мое проследил, как она доедает кашу, затем указал на бадью у своих ног, все еще улыбаясь очаровательной улыбкой.

– Раз доела, научи меня, пожалуйста, жарить рыбу. Такую рыбку нелегко достать. Господин Си Цзэ особо уточнял, что ее нужно пожарить, только тогда она будет тебе полезна. Жаль только, я, конечно, мастер кисти и меча, но жарщик рыбы из меня…

Услышав имя Си Цзэ, Фэнцзю поперхнулась последней ложкой каши. Господин Мо быстро протянул ей воды. По вкусу она напоминала ту же подслащенную воду, что в нее влили прошлой ночью. Фэнцзю выпила воду, с трудом проглотила кашу и, смаргивая выступившие слезы, посмотрела на Су Мое.

– Эту рыбу тоже принес господин Си Цзэ? Вчера вечером мне показалось, что с ним что-то не так, он будто одержим. Похоже, его и правда сильно чем-то приложило, если он до сих пор не оправился. Однако вместо того, чтобы отдать рыбу поварам, он с чего-то оставил ее вам. С каких это пор вы с ним так подружились?

Су Мое на мгновение растерялся, что с ним редко случалось.

– Господин Си Цзэ ничего не сказал тебе после того, как принес тебя на лодку прошлой ночью?

Фэнцзю растерялась еще сильнее него. Она уставилась на чашку с водой в своей руке и ответила:

– Прошлой ночью на меня что-то нахлынуло, и я плакала в абрикосовом саду… Разве не вы отнесли меня в покои, когда я наплакалась и уснула?

Су Мое спокойно вручил ей рыбу на палочке:

– Ну, скажем так, нет.

Так вот, прошлой ночью.

Прошлой ночью действительно произошло немало событий. Как только Фэнцзю безудержно разрыдалась, в тихий абрикосовый сад ворвался порыв ветра. Су Мое не был уверен, отражение ли это настроения скрывавшегося за деревьями Верховного владыки Дун Хуа или просто случайность. Накатившее смятение сменилось холодом. Может, беззаботный принц Западного моря и нечасто посещал Девять небесных сфер с визитом почтения, однако прекрасно знал, что о Верховном владыке Дун Хуа ходит слава бессмертного, обладающего сильными духовными корнями и при этом не имеющего ни страстей, ни желаний. Впервые он обнаружил, что у некогда правившего небом и землей тоже есть чувства.