Как-то к ним пожаловала почтенная госпожа Тайшань. Очень кстати у этой бабушки духовным зверем оказалась снежная лисица. Фэнцзю ловко поделилась с нею доброй половиной своей рыбы прямо при Дун Хуа. Снежная лисичка вежливо откусила маленький кусочек и вдруг, вытянув шею, заверещала, что есть мочи царапая когтями горло. Наконец ее вырвало неосторожно проглоченным кусочком.

Фэнцзю с сочувствием смотрела, как снежная лисичка мечется по двору в поисках воды, явно чтобы избавить нутро от возможных остатков угощения. Фэнцзю заморгала и выразительно уставилась на Дун Хуа, будто бы говоря: «У нас, лисичек, вкусы самые обыкновенные. Я страдала каждый день только ради вас!»

Дун Хуа, разливавший в этот момент чай, замер с чайником в руках и долгое время смотрел на нее, прежде чем его осенило:

– Так, значит, твои вкусы особенные даже для лис…

Фэнцзю так и застыла с протянутой к его груди лапой. Отшатнувшись, она сделала пару нетвердых шагов. На этом силы оставили ее, и она осела на землю.

Несколько дней пролетели как один. От достижений Дун Хуа на поприще готовки шерстка Фэнцзю полезла клочьями. Ждать, что он сам заметит ее страдания во имя любви, оказалось бесполезно. Нужно было спасаться собственными силами. Взвесив все за и против, Фэнцзю пришла к выводу, что нет лучше способа, чем сказать обо всем напрямую. Она придумала, как объяснить свою мысль с помощью языка тела, – сегодня она наберется смелости и решительно откажется от толстого карпа. Так получилось, что она проходила мимо покоев для работы и услышала, как принц Лянь Сун, который за неимением других дел пришел к Дун Хуа, вдруг упомянул ее. Она вовсе не хотела подслушивать, однако у лисьего тела имелось несколько недостатков. Например, невозможность закрыть уши. Только она поднесла передние лапки к голове, как разговор захватил все ее внимание.

Первым заговорил Лянь Сун:

– Я никогда не слышал, что вы увлекаетесь воспитанием духовных зверей. Отчего же сегодня я узнаю, что у вас завелась домашняя лисичка?

Слово взял Дун Хуа:

– Она очень особенная. Можно сказать, нас свела судьба.

– Да вы обманываете меня! – воскликнул Лянь Сун. – Видал я лисичек и покрасивее нее. К примеру, лисицы семьи Бай из Цинцю, они просто воплощение красоты. Чем же ваша красная лисичка такая особенная?

– Ей нравится моя рыба в кисло-сладком соусе.

Повисла тишина.

– …и правда особенная, – наконец выдавил Лянь Сун.

На этом разговор был закончен. За дверью Фэнцзю грустно посмотрела на два клочка шерсти, которые выпали у нее из шубки, стоило до них только дотронуться. Сердце ее сжималось от печали и сладости. Хотя все выходило совсем не так, как она себе представляла, и Дун Хуа вообще не понимал ее намерений, но, похоже, притворное одобрение его талантов к готовке помогло завоевать частичку его расположения?.. Если бы она сейчас выскочила и прямо сказала, что обманывала его все это время… Фэнцзю вздрогнула. Уж лучше пусть это прекрасное недоразумение таковым и останется. Ни в коем случае не стоит его развеивать. А если от такого питания у нее выпадет вообще вся шерсть… Что ж, можно будет списать все на рано начавшуюся линьку.

Кто бы мог подумать, что ее решимость продержится до ночи, когда появится повод разбитой и разочарованной покинуть Девять небесных сфер.

Резкий порыв ветра ударил Фэнцзю в лицо, отрезвляя. Хотя тридцать тысяч лет считались в Цинцю возрастом ребенка, за свою короткую жизнь Фэнцзю повидала столько перипетий суетного мира, что выучила несколько важных уроков. Например, когда ты бессмертен, твой путь уходит в бесконечность. Ты можешь сам определить, сколько будет длиться твое веселье и твоя печаль. Можешь продлить воспоминания о счастливых днях и оборвать воспоминания о несчастливых. Лишь так можно идти путем безмятежного скитания. Лишь такова цена свободы.