Закончив поносить членов семьи Небесного владыки, Чжэ Янь поинтересовался, какая обстановка царит в нашей семье, а затем принялся рассказывать мне новости. Например, о том, что изменилось в далеких землях за Восточной пустошью за последние тысячи лет, где шли войны или мелкие стычки, какие семьи договорились между собой о скором заключении брака.

Чжэ Янь был неисчерпаемым источником различных сплетен и слухов. Когда мне приходилось обращаться к нему за советом, он вываливал на меня множество разрозненных сведений.

Поначалу я еще помнила о кувшине вина, однако очень скоро у меня закружилась голова, и этот недуг так занимал меня, что вытеснил все остальные мысли. Когда почти наступила ночь, Чжэ Янь напомнил:

– Твой Третий брат просил меня приготовить для него пару кувшинов вина. Они зарыты на заднем склоне горы, у Изумрудного пруда, под тем кустом копытня[17], у которого почти нет листьев. Переночуй там, а заодно откопай кувшины – заберешь их с собой и отнесешь своему Третьему брату. Кувшинов всего два, так что не вздумай разлить содержимое или позариться на вино!

Надув губы, я ответила:

– Какой же ты все-таки мелочный.

Чжэ Янь провел ладонью по моим волосам.

– Тебе не нужно красть вино. Если хочешь выпить, завтра мы спустимся в мой погреб, и ты сможешь взять столько вина, сколько захочешь.

Вспомнив о чем-то, он с улыбкой наказал мне:

– Не стоит ночью ходить где попало. Сегодня у меня гости. Думаю, что сейчас неподходящее время для встречи с ними. Так что лучше вам не пересекаться.

Преклонив колено, я поклонилась Чжэ Яню в знак глубокой признательности. Однако в моей голове уже давно созрел план действий. Попасть в персиковый лес теперь не так просто, как в детстве. Поэтому я тщательно продумала, как украсть два кувшина с вином, а также осторожно вытащить те, что находились в погребе.

Что касается его замечания насчет ночных похождений, то это лишнее: в последнее время я не переношу шум. Мне не очень интересны ночные прогулки, и уж тем более я не горю желанием знакомиться с его друзьями. Это всего лишь какие-то гости, мне нет до них дела. Но раз Чжэ Янь велел не попадаться им на глаза, я послушно выполню его наказ.

Когда-то Четвертый брат помог мне соорудить ветхую хижину из соломы на берегу Изумрудного пруда. В те времена, когда я часто наведывалась к Чжэ Яню, я всегда ночевала здесь, так что никто не занимал хижину, кроме меня. Еще когда я в последний раз здесь была, жилище изрядно покосилось. Однако, несмотря на многочисленные ливни и иссушающее солнце, что обрушивались на нее в течение нескольких тысячелетий, хижина сумела выстоять, и это было замечательно.

Я вытащила из сумки сияющую жемчужину, свет которой развеял полумрак старой хижины. Было приятно увидеть, что Чжэ Янь позаботился о том, чтобы застелить кровать. Около двери стояла каменная соха, которую я прежде использовала, чтобы рыть ямы для саженцев персикового дерева. Эта соха отлично подойдет: с ее помощью я выкопаю драгоценные кувшины с вином.

Яркий свет полной луны, лившийся с неба, серебристым блеском заливал рощу, и отыскать куст, о котором говорил Чжэ Янь, оказалось проще простого. Я воткнула соху в землю рядом с растением. На мою удачу я сразу нашла кувшины из дунлинского нефрита[18]. От них исходило изумрудное свечение, и отблески яркого сияния скользили по листьям копытня. Вне себя от радости, я быстренько схватила парочку кувшинов и, подпрыгнув, забралась на крышу. Хижина пару раз содрогнулась, но все-таки выстояла.

Дрожа от ночного ветра, свободно гулявшего по крыше хижины, я вытащила пробку. Я тут же ощутила чарующий аромат персикового вина. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, в который раз убеждаясь, насколько Чжэ Янь искусен в виноделии.