Встал, огляделся. И пошёл туда же, ноги понесли, куда скрылась она – в проём между гостиницей и вокзалом. Вышел на площадь… а дальше? Отсюда – куда она пошла? Стоит почти пустой автобус до Жигулёвска – городок на правом берегу, сразу за ГЭС. Те места, через плотину, я не охватил, как-то и в виду не имел. Сейчас же ещё оставалось время – а ну-ка, не съездить ли! Вдруг – там! Я воспрял: ещё не всё, не всё! Свеженький уютный «Львовец» приглашал в себя разъятыми дверьми. А где же шофёр? Ага, здесь – конечная, выдерживали расписание. Ожидание зудило – горели минуты! Наконец, вразвалочку подходит, водружается в кабину, закуривает – вперёд, шеф, мы ещё здесь!
С ветерком перемахнув через ершистую Волгу, вкатили в Жигулёвск. Я доехал до конечной же остановки и своим уже ходом от неё пустился по дороге дальше. Улица – прямая, зелёная, в двуи трёхэтажных добротных домах с магазинчиками, бытовыми службами – похоже, центральная. По ней вышел на площадь с массивной трибуной, увенчанной по центру монументальной Головой, за ними цветистый скверик; напротив же представительное здание с полуколоннами, Доской почёта: горсовет, надо думать, – и мимо них дальше по той же улице. Тихо здесь, ни людей, ни машин, разве автобус допотопный, раздрыганный неспешно протарахтит по мостовой, так уже оживление. Проглянуло случайное солнце, и зажёгся тротуар яркой леопардовой шкурой под тенью деревьев. Повеселел день… По настрою здешней жизни она очень может здесь быть, естественнейшим образом! Но улицы пустынны. Да и время поджимало, повернул назад… Опять исчезли тёплые солнечные зайчики, свет потускнел.
Лопнул последний шанс. Домой!..
Но вышла неожиданная оттяжка на самом избыве моих уже притольяттинских минут. Уже на перроне станции, когда больше некуда идти – только в вагон, когда подадут состав, – и я в смутной потерянности всё здешнее уж отторгнул от себя, вдруг по репродуктору сообщают, что посадка отсрочивается на два часа «по техническим причинам». Ещё два часа! Полной свободы здесь! Я, как будто помилованный, огляделся с улыбкой облегчения – вся округа как будто опять стала ближе, роднее. Безусловно, безусловно надо куда-то махнуть! Но куда? Да вон за станцией, на холме, большой посёлок – Жигулёвское море, – он почему-то лишь краем сознания отметился. Не будь этой задержки с поездом – так и уехал бы, не успев его проверить и, может, мучась потом, как клюнет память: а если именно в нём она и живёт? Ох, это «а если»!
Посёлок стоит на супесях. Вначале по крутому песку, затем по склизким глинистым дорожкам забрался я к верхним домам в садах – и остановился, весь взмокший несмотря на пасмурный день, отирая лоб. Размёт сторон, лабиринт просек, улочек, почти безлюдных видом отсюда, – как охватить всё это за отпущенное время? А главное – неверие, неверие – нужно ли! Немного поблуждал по ближайшим просекам и стал возвращаться к станции – не брало сердце этот посёлок. К тому же, всё портилась погода. Небо тучно волоклось, набрякая, низилось от водяной тяжести. Затевались преждевременные сумерки, гложущие унылостью. Не дожидаясь моего ухода, уходил день – и это пуще обессмысливало остаток пребывания здесь. И даже не торопление ненастья, скоро наступающей тьмы, а видно, так сам естественный срок настал, и незачем здесь больше пребывать: все поиски уже мертвила изжитость, все мыслимые возможности испробованы.