Ещё какое-то время, я изучаю незнакомца, пока он не поднимает взгляд с прищуром, уличив меня в постыдном любовании. Самодовольная улыбка рисуется на его симпатичной роже, а на моём лице тем временем вспыхивает стыд, словно азотная кислота, разъедающая кожу до костей.

– Я думал, ты впала в кому, раз в салоне так тихо, – забавляется мой собеседник, если его можно так назвать. – А ты, оказывается, не сводишь с меня своих глаз.

– А я думала, у вас хватит ума не издеваться над незнакомыми людьми почём зря, – гордо вздёргиваю напудренный нос, расправляя плечи. Борзость прёт изо всех щелей, что удивительно. – Если я и наблюдала за вами, то в это время я представляла вас в оптическом прицеле. Понимаете, о чем я?

Мистер Хладнокровие хмыкает, заострив внимание на моих губах, которые я непроизвольно облизываю.

– Как я погляжу язык твой остр, подобно лезвию бритвы, – пристально смотрит не в глаза, а в самую глубь души. – Но в голове отнюдь не то, что на языке. Говори, что думаешь, ты ведь уже взрослая. Зачем нам это ребячество?

– Я всегда веду себя так с теми, кто мне неприятен! И вообще, мы ведь даже незнакомы!

– А ведь ты права! Моё упущение, – впервые вижу на его лице искреннюю улыбку, от которой внутри что-то вспыхивает. – Что ж, меня зовут…

– Приехали, мистер Вульф! – вздрагиваю, когда слышу басистый голос со стороны водителя. – Какими будут дальнейшие распоряжения?

Вульф, который так и не успел сказать мне своё имя, снова хмурится и переводит взгляд с амбала на меня.

– Сейчас девушка выйдет и можем ехать, – твёрдо произносит. Так хлёстко, что сравнимо с пощёчиной. – Александра, у меня несколько изменились планы, поэтому на выход!

Как ни в чём не бывало указывает он на дверь, которая уже открыта с той стороны.

– Что? То есть как это? – в полнейшем замешательстве я.

– Очень просто! Тебе нужно поднять свой зад и на этих замечательных ножках покинуть салон машины, как можно быстрее. Как-нибудь в следующий раз мы с тобой встретимся, но уже при других обстоятельствах.

– Да сдались мне ваши встречи и ваши обстоятельства! Я веду к тому, что я же голая, можно сказать! Куда я пойду в таком виде? – в возмущении размахиваю руками. – Вы же даже вещи не дали мне забрать! А у меня там был телефон и все мои деньги!

– Это уже не мои проблемы!

– Чёрта с два я куда-то пойду! Отвезите меня обратно! Сейчас же! Либо гоните мне обещанные десять тысяч баксов! Иначе я сейчас…

Ой, мамочки…

Мистер Говнюк резко поднимется со своего сиденья и нависает надо мной, словно грозовая туча в период урагана. Я тут же становлюсь покладистой девочкой. Поджав губы, я закрываю свой рот на семь замков.

Вот сейчас мне по-настоящему страшно! Он как исчадие ада, а глаза его – засасывающая бездна.

– С виду такая милая, – ухватившись за подбородок, поднимает голову и встречается с моим ужасом в глазах. Он подносит свой большой палец к моим губам и растирает их, вероятно, размазывая помаду по всему лицу. – Невозможно милая, но такой грязный рот, что нестерпимо хочется заткнуть его чем-нибудь эффективным. Стивен, где у нас хранится хозяйственный скотч?

Я сглатываю, чувствуя, как по всему телу пробежался табун атакующей дрожи от его дыхания, которое обдаёт моё лицо, залившееся краской.

– В бардачке, сэр, – учтиво отвечает водитель.

– Не нужно, мистер Вульф, – покорно мямлю вполголоса. – Вы всё доходчиво объяснили!

– Тогда ты знаешь, где находится выход! – стоит это сказать, как он присаживается обратно на своё место.

На глаза мои наворачиваются внезапные слёзы, когда я смотрю на этого безжалостного человека.